Пускай Лорас и был лишён практически всех органов чувств, но парень всё ещё хотел жить, а потому предпринял попытку подняться с земли. К несчастью, тщетную. Ладони и придавленное лицо обжигал холодный снег и сил противостоять массе тел над ним не хватало. Помощь, однако, всё же пришла и за руки парня кто-то схватил, потянув на себя, что есть мочи. С трудом, но неизвестному, коим оказался невредимый командующий, удалось вытащить его из столь скверной западни.

- …… - двигались губы Берика Дондарриона, но кроме звона в ушах Лорас по-прежнему ничего не слышал.

Нахмуренный воин на всякий случай отвесил Тиреллу пощёчину, а после жестами указал на груду тел и развалин, окружавших их. По всей видимости командующий желал, чтобы парень также оказал помощь кому сможет, по крайней мере больше с Лорасом тот возиться не стал и ушёл дальше. Поднявшись на ноги, парень уже было собирался приступить к делу, к тому же слух нет-нет, но начал возвращаться. И всё же лучше бы он так и остался лежать под завалами из людских тел.

- …. Ш…Ш..ШШШ! – за гулом в ушах последовало вполне различимое шипение, причём весьма знакомое.

Ноги Лораса отказывались шевелиться дальше, ведь он был уверен, что случившееся ранее вот-вот должно было повториться. Всё, на что ему хватило сил, так это обернуться, чтобы во все глаза уставиться на приближающиеся к Стене парные льдистого цвета огни, размером с пламя добротного очага. Однако и тут его ожидания не оправдали себя, ведь из темноты на Стену спустилось нечто. Самое натуральное нечто.

Длинное вытянутое тело с четырьмя конечностями подобно ящерице. Оно полностью состояло из костей, за исключением кожистых крыльев с множеством прорех. На том месте, где у твари должны были быть глаза зияли дыры с горящим синим светом искрами. На месте внутренностей, по сути, в грудной клетке, клубился неестественный снежный туман, что будто бы периодически и сам загорался бледным свечением. На множестве костей скелета чудовища имелись однородные наросты, торчащие в самые разные стороны, но как правило вверх.

И всё бы ничего, если бы вслед за этим созданием не последовало ещё одно, а за ним и ещё. Твари одна за одной приземлялись на Стену словно на собственный насест, наблюдая за тем, что происходит у её подножия. Как оказалось все эти огни были ничем иным, как предвестниками драконоподобных тварей, явившихся на зов своего владыки из земель Вечной Зимы. И сейчас все они как один высоко задрали головы, словно вбирая в себя пронизывающий морозный воздух.

Лорас не успел толком опомниться, как каждое чрево тварей засветилось ярким льдистым светом, а после сердце Тирелла раз и навсегда остановилось. Тело попросту не выдержало нагрузки в виде колоссального бурана, созданного дыханием этих существ, что накрыл собой практически все окрестности Стены и сторожащих её крепостей, будь то действующих или заброшенных. Холодным куском льда застыл он перед неминуемой гибелью, как и практически все те немногие выжившие после пролома Стена и разрушения Чёрного замка. Лишь единицы смогли пережить сей ледяной шторм, укрывшись от него в подходящем для этого месте.

Парень уже не сможет рассказать о том, что подобное же происходило практически на всех участках Стены, однако пролом в которой существовал только один, у Чёрного замка. Пролом, что стал вратами для бесчисленной немертвой роды растекающейся по окрестностям Брандового Дара, ведомые некоей высшей, в отличие от человека, волей. Не сможет он рассказать и о том, как воды вокруг Восточного Дозора-у-Моря покрылись льдом, а сам замок был снесён покрытыми некрозом щупальцами многосотлетнего левиафана. Не поведает историю, как через Мост Черепов и Сумеречную Башню прошёл ни один табун шерстистых мамонтов с горящими мёртвым светом глазами, ведомый своими погонщиками в виде громадных немёртвых великанов.

С окончанием конфликтов меж живущими на континенте великий Ночной Дозор пал, не сумев оказать достойного сопротивления. Пал за одну ночь, а впрочем, и того меньше, если брать в расчёт лишь точные часы. Словно исконный пастырь извечного хлада выждал момент и дал людям возможность объединится и собраться с силами. А когда же этот момент настал то пустил вход всё, что только можно, оценив противника по достоинству. Противника, которого ему избрали сами боги. Чуждые ему, но с которыми стоит считаться.

И пастырь считался. До этого момента. Когда сил для начала последней битвы за рассвет стало предостаточно. В конце концов даже у подобных ему есть свои приличия и слабый противник это всё равно, что ребёнок, у которого стыдно отнять конфету. Теперь же ребёнок вырос и оброс, а потому нет ничего зазорного в том, чтобы превратить его в хладную скульптуру. Ещё одно умертвие в новой и последней для мира людского эпохе.

3 г. от В.А.

Через месяц после Битвы у Гибельной Крепости.

Речные земли. Риверран.