Обличительные слова лились из его мерзкого рта, он призывал отринуть клятву просторских лордов ко мне, их королю, как ложные. Склонить колени и встать на его сторону, а после бежал от моего гнева как последний трус. Однако, зерна сомнения были посеяны, а потому мы должны вырвать их с корнем, обезглавив колдуна как можно скорее. Я отправил за ним в погоню по дороге Роз своих верных людей в погоню, которую возглавляет твой вассал Лин Корбрей, отличный рубака и следопыт.

И хотя я уверен в успехе моих верных слуг, но сомнения не дают спать мне по ночам. Обладая силой доселе невиданной, кто знает на какие мерзкие уловки тот ещё способен. Медлить нельзя, а потому своим королевским указом я приказываю назначить за этого мерзавца награду в двадцать тысяч золотых драконов, а также, королевской силой и властью учинить розыск. Колдуна лучше всего взять живым, для показательной казни, но я буду рад увидеть и его обезглавленную голову насаженную на пику.

Пока что в стенах Хайгардена ведется расследование произошедшего, но я не уверен будет ли от этого толк. Однако, если появится новая информация, я непременно отпишусь тебе, зная что ты сможешь выполнить волю своего короля со всей тщательностью и усердием. Также, пока я нахожусь в Хайгардене, то не могу доверять Тиреллам и просторским лордам, что вполне уже могут быть заодно с этим ублюдком, потому моей семье необходима дополнительная охрана, о чем я также приказываю тебе позаботиться.

Что же касается основных примет колдуна, то вот они: бледна кожа, чистое лицо, русые волосы и серые глаза. Также стоит упомянуть о том, что передвигается сей преступник на белом коне и в одежде септона, но не думаю, что стоит рассчитывать на глупость этого скользкого ублюдка. Скорее всего тот уже успел сменить как одежду, так и коня, но на всякий случай сообщаю тебе и эту информацию. Как только дела в Просторе улягутся, я вернусь обратно.

Выражаю надежду на скорейшую поимку смутьяна и твою смекалку, мой мудрый десница короля, Джон Аррен.

- Не перебрал ли часом его величество с вином на пиру Тиреллов, уважаемые советники? – отозвался в своей извечной шутливой манере Петир Бейлиш, что без особого интереса слушал мейстера Пицеля, зачитывающего письмо короля.

Петир Бейлиш был молодым человеком невысокого роста, с острой бородкой и хитрыми серо-зелёными глазами. Предпочитал мастер над монетой одежду в черных и серебряных тонах, так и сейчас тот был одет в длинный узкий камзол, с брошью в виде пересмешника на груди. Если хорошо приглядеться, то можно было заметить несколько седых волосков тронувших его виски в столь раннем возрасте.

Бейлиши были самыми мелкими лордами Долины, чья история насчитывала всего четыре поколения, с того момента как прадед Бейлиша, браавоский наёмник, прибыл в Вестерос на службу дому Корбреев. Дед Петира стал рыцарем, а уже его отец лордом небольшого земельного участка на Перстах. С такой биографией было крайне затруднительно пробиться на столь почётную должность, как мастер над монетой, но благодаря тесному знакомству с Лизой Аррен, женой своего сюзерена, Бейлиш смог стать главой таможни Чаячьего города. После, продемонстрировав ощутимые успехи, был отмечен лордом Арреном и приглашён на эту вакантную должность, как новый советник.

- Не стоит так категорично говорить об этом, лорд Бейлиш. – отозвался лорд Аррен, покачав головой. – Но ваша правда, я бы и сам не принял это сообщение всерьёз, если бы не официальная подпись его величества. Даже если король Роберт приукрашивает события, описываемые в письме, мы не должны игнорировать его распоряжения.

- Мой брат, конечно, любитель выпить, лорд Бейлиш, но он не стал бы разводить суету из-за пьяных бредней, по крайне мере, ему бы не дали это сделать сир Барристан и его жена, что уже говорит о срочности и важности данного указа. – вступил в разговор Станнис Баратеон, мастер над кораблями. Голос его был твёрд и необычайно серьёзен.

Станнис Баратеон, лорд Драконьего камня и мастер над кораблями Королевской гавани, был средним братом короля Роберта Баратеона, но если старший и младший Баратеоны были в чём-то похожи, то Станнис был в своей семье белой вороной. Упрямый в своей решительности, этот человек прекрасно понимал своё место в мире, и положение вещей в нём. Для него не существовало полумер, было только то, что справедливо и не справедливо, не иначе.