Я стоял на пороге комнаты, а напротив меня находились очередные противники, встреченные в этом мире. И чего им только всем надо-то от меня?

Плененная ими женщина сидела в центре комнаты на полу. Руки ее были связаны, на голове надет серый тряпичный мешок. Рот у бедняжки был заткнут кляпом, если судить по мычащим звукам. Примечательно, что жертва этой банды действительно испытывала сейчас страх, так же, как и ее дочка, которая осталась на улице. Теперь мне уже стало ясно, что эта женщина была лишь приманкой, чтобы затащить меня сюда. Интересно, эти "кинжалы-в-ночи" знали, что я почувствую их обман, если заложники будут подставными? Если да, то тогда следующий вопрос – откуда у них такая подробная информация обо мне? Я не афишировал свои способности касательно чтений эмоций и намерений.

– Про тебя уже ходят слухи в городе, – тем временем неторопливо продолжал Фарух своим высоким и мелодичным голосом, манерно растягивая гласные, словно пытаясь скорее пропеть слова, чем произнести. – Многие видели, как ты осмелился вести себя с архонтами в "Бездне". Ты очень смелый и уверенный в себе человек. Или очень глупый. Думаю, это более вероятно.

В этот момент меня охватила злость и раздражение. На весь этот жестокий мир, который я еще только начал изучать, на все эти уличные банды и группировки, с которыми сталкиваюсь уже второй день подряд. И на их наглые и самоуверенные речи.

Я сразу вспомнил слова из песни Высоцкого и не преминул ознакомить с ними всех присутствующих:

– Закаленные во многих заварухах,

Слухи ширятся, не ведая преград, –

Ходят сплетни, что не будет больше слухов

абсолютно,

Ходят слухи, будто сплетни запретят!

(текст Владимира Высоцкого, "Песенка о слухах")

В комнате повисла тишина после моей декламации в полный голос, даже заложница замолкла. Все прониклись величием классика, не иначе.

– Не понимаю, о чем ты. Но у меня нет ни малейшего желания затягивать наш с тобой разговор. Потому скажу прямо – присоединяйся к нам и останешься цел. Деньги, слава, женщины – у тебя будет все, а главное – твоя жалкая жизнь.

М-да, слабенькая презентация. И это совершенно не похоже на предложение. Скорее, на ультиматум. А я очень не люблю, когда его выдвигают мне подобным образом. В принципе, сразу было понятно, что этот Фарух уверен, что я либо выйду отсюда живым, но "прогнувшимся" под местных авторитетов, либо останусь лежать здесь мертвым.

Но только меня не устраивают оба этих вариантов. Никогда не признавал чью-то волю выше своей. Даже в прошлой жизни я работал исключительно либо на своих условиях, либо по трудовому договору, который всегда внимательно изучал (да-да, такой вот я “душнила”) и просил уточнять моменты, которые, на мой взгляд, можно было двояко трактовать. Вон, даже персональный график работы смог для себя выбить! Жаль только, что не успел им насладиться в полной мере. И сейчас, глядя на этих самоуверенных гопников, решаю действовать уже по отработанной ранее схеме и первым нанести удар.

– В этом мы очень похожи. Общаться с тобой мне совершенно не хочется.

Сказано – сделано.

Сразу включаю свое ускорение, для начала в легком режиме – так меньше сил расходуется и при этом у меня уже будет превосходство в скорости. Надеюсь.

Следующим действием исключаю риск быть нашпигованным стальными арбалетными болтами (слышал где-то, что большое количество железа в организме вредно для здоровья), поэтому направляю в стрелков эмоции максимального отчаяния, страха, горя и "душевной боли". Эх, жаль, что прием под кодовым названием "паралич" все еще не отработан. Он бы сейчас был более уместен. Но чего нет – того нет. Действуем по обстоятельствам.

Произведенный эффект получился не однозначным, на такое я не рассчитывал. Конечно, я хотел бы обойтись без лишней крови. Но, увы, не вышло.

Трое стрелков натуральным образом взвыли в голос. Один из них упал на колени и продолжил лить слезы, а другие двое поступили проще – застрелились. Направили короткие арбалеты себе снизу в голову и спустили курок.

Оставшиеся двое, видимо, были морально покрепче – они лучше сохранили контроль над собой, но все же не полностью. Главное, что они опустили оружие и теперь просто стояли и вертели головой по сторонам.

С Фарухом я планировал поступить более радикально, применив к нему ослабленный “укол”, но он оказался достаточно быстрым малым и успел-таки, гадина, среагировать на происходящее.

Тела мертвых террористов на минималках с торчащими наконечниками стрел из макушек еще только начали падать, а с рук главаря в мою сторону уже летела светящаяся зеленым светом сеть. “Магия” – успел я подумать в тот момент, когда меня пригвоздило к стене. К моему сожалению, сейчас моей скорости не хватило, чтобы увернуться. Все-таки не стоило на этом экономить силы.