Воодушевившись примером этого “д’Артаньяна на минималках”, я тоже двигаюсь вперед. При этом замечаю, что мои движения стали еще быстрее! И это придает мне уверенности в моих действиях.

Двое архонтов, что изначально посылали в меня лучи огня, поднимают лезвия мечей. Причем действуют они абсолютно синхронно. Но атакуют они меня уже совершенно по-разному, при этом движения одного дополняют маневры другого, отчего уворачиваться от ударов для меня становится очень сложно. Но у меня немного другой план – я решил действовать примерно также, как это было в Замке Ночи с Таурией. В этот раз обращение к аспекту Смерти прошло быстрее. Аспект Жизни мне был сейчас без надобности – мои цели и без этого были живее всех живых. Но это вопрос времени.

Выкрутив ускорение моего восприятия до максимума, создаю в левой руке “физический щит” – получился почти ростовой щит, состоящий из лазурного плотного тумана. В добавление ко всему еще усиливаю свою физическую силу, направляя потоки Эфира в мышцы. Этим щитом (хоть он и был соткан из подкрашенного воздуха, но на реальные объекты воздействовал успешно) отталкиваю оба меча, которые двигались мне на встречу крест-накрест. Таким образом, приближаюсь к одному из архонтов вплотную и хватаю его за запястье свободной правой рукой, в которой уже скопилась энергия аспекта Смерти, и рывком, помогая себе разворотом тела, тяну его в сторону.

И архонт летит в своего напарника, по пути превращаясь сперва просто в мертвое тело, а затем и вовсе в прах. Уже в момент, когда он должен был сбить с ног второго мечника-мага, его тело, а также броня и одежда, рассыпается в пыль, образуя аналог “дымовой завесы”. Для экономии своих сил, отключаю свое ускорение и усиление тела.

– Героический удар справедливости! – слышу крик своего неожиданного помощника и вижу, как он, совершая какой-то причудливый прыжок с разворотом в воздухе (отчего его длинные золотистые волосы и камзол, более подходящий для торжественного вечера, нежели для битвы, развиваются по кругу) перемещается ближе к оставшемуся на ногах мечнику и наносит колющий удар своим клинком куда-то в грудь. И как у него только шляпа на голове держится?

В этот момент я вспоминаю про арбалетчика. Кстати, очень вовремя, потому что он как раз прицелился в меня и спускает курок. Но тяжелый болт проходит в сантиметре от моего левого уха. При этом сам арбалетчик запрокидывается назад, а вместо одного его глаза я вижу торчащее черное оперение.

Не сговариваясь, одновременно с союзником-фехтовальщиком, мы разворачиваемся к новой потенциальной угрозе и видим там невысокую фигуру, полностью закутанную в черные одеяния. Лицо закрыто платком-маской, на голове капюшон, скрывающий глаза, в руках неизвестный держит короткий лук. В эмоциональном плане я не чувствую от него угрозы, так же как и от моего нового союзника, что сейчас сразу же берет инициативу и начинает диалог первым.

– Назови себя, незнакомец, или сражайся! – фехтовальщик сразу встает с рапирой на изготовку, острие которой устремлено на новое действующее лицо.

Но мой таинственный спаситель ничего не отвечает, лишь указывает одним концом лука в дальнюю комнату, делает шаг назад и растворяется в темноте прямо у меня на глазах. И хотя мои глаза больше не видят его, в эмоциональном спектре восприятия я четко чувствую, что он еще здесь. Угрозы от него по-прежнему нет – он сейчас испытывает только любопытство и еще что-то, к чему ближе всего подходит понятие “стыд”. Но при чем тут это?

– Ушел ведь, скрылся. Трус! Только попадись мне еще раз и мы будем говорить на языке честной дуэли! – не хватало только, чтобы этот мушкетер снял перчатку и бросил ее в лицо своему обидчику. Перчатки, кстати, у него были, причем даже белые. Но вот лицо, подходящее для роли мишени, к счастью, скрылось.

После его фразы я ощутил, что стыда в эмоциях незнакомца стало еще больше.

– Так, во-первых, спасибо за помощь, а во-вторых – ты кто?

Музыка, кстати, играть уже перестала, но гитара по-прежнему остается на своем месте – висит в воздухе.

– Ланцелот, великий бард и искатель приключений, к вашим услугам! – даже шляпу снимает и делает какой-то реверанс с поклоном. – Во многих мирах мне дали различные прозвища, но большинство их авторов – прекрасные дамы, поэтому не стану их перечислять, иначе это будет звучать как хвастовство, а истинному кавалеру присуща скромность. Такое низкое поведения не для меня. Никто и никогда не скажет, что Ланцелот – хвастун и пройдоха! Свои подвиги я всегда подтверждаю своей шпагой! – в эмоциональном спектре отчетливо чувствую нечто, что можно назвать как “глубокий вдох, выдох и закатывание глаз”. Я подозреваю, что этот таинственный незнакомец в черном прекрасно знаком с этим бардом.

– Так это рапира, разве нет?

– А я смотрю, что вы, сэр, зануда и невежда.

– С чего это вдруг?