– Сэму так повезло, что у него есть ты, – пробормотала она, ее глаза мерцали в лунном свете.

Я поцеловал ей руку.

– Ему также повезло, что у него есть ты. Мы оба.

Она улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз.

– Спокойной ночи, Ноа.

– Спокойной ночи.

Я наблюдал за тем, как она отворачивается от меня и зарывается под одеяло.

Я мог бы поклясться, что услышал приглушенные рыдания, когда задремал. Но я был настолько измотан, что в этот момент уже ни в чем не был уверен. Поэтому я списал это на завывания ветра за окном и погрузился в приятный сон.

Когда следующим утром комнату осветили солнечные лучи, я с довольной улыбкой потянулся и протянул руку к другой стороне кровати. Воспоминания закружились вокруг меня. Мне не терпелось почувствовать ее тепло.

Но когда я открыл глаза, постель была пуста.

Я был один.

Нахмурившись, я сел, чувствуя, как ноют мышцы и пульсируют раны, и принялся осматривать комнату в сонном оцепенении.

Именно тогда я заметил записку, лежащую на одной из подушек рядом со мной. Мой желудок сжался. Мне потребовалось время, чтобы набраться смелости и прочитать эту записку. Поэтому я просто не трогал ее в течение нескольких минут. Я наслаждался этими последними моментами, живя в той реальности, в которой Челси была моей. Потому что я знал…

Я просто знал.

Наконец я схватил с подушки зеленую плотную бумагу и судорожно вздохнул, проведя рукой по волосам. Мои глаза пробежались по записке, и я сжал зубы. Я тщательно проанализировал каждое слово. Я изучал линии ее букв. Я представил ее голос, которым она читала мне свой вдумчивый отказ. Представил слезы в ее глазах, когда она подносила ручку к бумаге.

Я все еще чувствовал запах чернил.

Она не могла этого хотеть.

Как она могла хотеть этого?

Из меня вырвался отчаянный рык. Схватив с тумбочки телефон, я принялся набирать ее номер.

Меня переключило на голосовую почту.

Все десять раз.

Мое сердце разбивалось вдребезги. Мысли метались. Разболелся желудок, и мне хотелось вырвать. Весь следующий час я снова и снова перечитывал записку, пока в спальню не вбежал Сэм. Он совершенно не подозревал, что мир его отца разбивался на части.

Я пытался понять смысл ее слов. Я разобрал на части каждую букву, каждый слог, каждую чертову точку – но все бесполезно.

Это было бессмысленно. Нелогично.

Безнадежно.

И все же… это было.

Так упали фишки. Челси сделала свой выбор, и она выбрала не меня.

Она никогда не выберет меня.

И я знал, что переживу это так же, как пережил все остальное. Я должен быть сильным ради Сэма.

Сэм нуждался во мне.

Если бы только она знала, как сильно я нуждался в ней!

Челси

Сон улетучился под звуки хихиканья и воскресных утренних мультиков. В воздухе разнесся аппетитный аромат домашних блинчиков, вынуждая меня сесть в постели с мечтательным вздохом. Я обожала блинчики.

Светило яркое солнце, и легкий ветерок проникал в приоткрытое окно. Я улыбнулась, заметив примостившихся на ближайшей ветке двух голубков, и свесила ноги с кровати, наслаждаясь мягкостью плюшевого ковра под голыми ступнями.

– Завтрак готов!

Вскочив с постели, я накинула халат поверх ночной рубашки. Ничто не могло заставить меня так быстро вскочить с кровати, как блинчики.

– Доброе утро. Я думал, что ты никогда не проснешься.

Я зашла на кухню, и мое лицо озарила застенчивая улыбка.

– Я так устала. Кое-кто не давал мне уснуть прошлой ночью, – подмигнула я симпатичному мужчине с лопаткой в руке.

– Челси, я убрал для тебя со стола.

Моя улыбка стала еще шире, когда я подошла к столу, на котором уже были расставлены масло, сироп и свежие фрукты.

– Сэм, ты проделал отличную работу.

Сзади подошел Ноа и шлепнул меня по попе, после чего развернул, чтобы запечатлеть на моих губах поцелуй.

– Я скучал по тебе.

– Глупенький, прошло всего шесть часов, – поддразнила я, обвивая его шею руками и осыпая лицо поцелуями.

Он ухмыльнулся.

– Я скучал все эти шесть часов.

– Фу, как мерзко! – При виде наших нежностей на лице Сэма разлилась гримаса ужаса. – Взрослые такие противные.

Мы посмеялись, и я направилась к столу, чтобы занять свое место.

Именно тогда я и услышала отчетливые звуки музыки, доносящиеся издалека. Я поморщилась.

– Ты включил… U2?

Ноа бросил в мою сторону такой взгляд, будто у меня выросла вторая голова.

– Комбс, я ничего не включал. Почему ты все время думаешь, что играет U2?

Я нахмурилась, паника захлестнула меня.

– Я… Я клянусь, что слышу ее. Разве ты не слышишь? – Музыка стала громче, и я бросилась в объятия Ноа, тряся его так сильно, как только могла. – Почему ты ее не слышишь?

– Здесь нет музыки. Тебе нужно проснуться. Это прекрасный день.

Я зажала уши ладонями и покачала головой.

– Нет, нет, нет…