Я поднесла к губам стакан воды, когда официантка принесла нам пиво, и решила сменить тему.

– Как Роза?

В его глазах снова вспыхнул огонек, и он отхлебнул разливного пива.

– У нее все отлично. Вскоре после моего полного выздоровления она вернулась домой в Мексику. Она до сих пор присылает нам открытки.

– Она вернулась в Мексику? – Радость охватила меня. – Поверить не могу.

– Да, – кивнул он. – Она воссоединилась со старой любовью и все такое. Она… эм, поблагодарила тебя в одной из открыток.

Я была уверена, что на моем лице промелькнуло изумление.

– Действительно?

– Я принес ее с собой. – Ноа полез в свой бумажник, доставая оттуда выцветшую, сложенную открытку. – Я подумал, может быть, ты захочешь ее забрать.

Он протянул ее мне, и я начала читать:

Дорогая сеньорита!

Ты была права. Все эти годы мой Пако ждал меня, благослови Господь его душу.

El amor es el amor: «Любовь есть любовь».

Она всегда будет ждать.

Умные слова, сеньорита.

Мое сердце говорит: «Спасибо».

Роза и Пако.

К открытке был прикреплен небольшой полароидный снимок, на котором Роза и Пако сидели на берегу океана.

Я и не знала, что плачу, пока слезы не упали на открытку и чернила не начали расплываться. Я вытерла щеки рукавом блузки.

– Извини за слезы, – шмыгнув носом, сказала я. – Просто я так счастлива за нее.

Должно быть, Роза не знала, что я уехала из города, раз отправила Ноа эту открытку. Она, вероятно, и не подозревала, что я не прислушалась к собственному совету и отказалась от единственного шанса на любовь.

Эта мысль была подобна удару клинком по и так кровоточащему сердцу. Молчаливое предательство.

– Она – потрясающая женщина. Я рад, что она счастлива, – произнес Ноа. Он снова изучал меня. Казалось, он искал подходящие слова, пока его глаза рассматривали мое лицо. – Ты хорошо выглядишь.

Я сглотнула, положив руки на колени. Мои ногти впивались в ладони.

– Я хорошо себя чувствую, – мягко ответила я.

И это была правда. Я так сильно надеялась, что Ноа тоже это увидит. Может, тогда он поймет, почему я должна была уехать.

– Ты не попрощалась.

Я ахнула, отпрянув от его слов.

Ох, это было больно.

Я знала, что это произойдет, но все равно было больно.

К глазам подступила новая волна слез, и я взглянула на потолок.

– Ноа, мне так жаль.

Он наклонился вперед, поставив локти на стол.

– Ты просто ушла.

Его слова были жесткими и рассудительными, напряженными от эмоций.

– Ты ушла посреди ночи, даже не попрощавшись, сразу после того, как мы… – Он запнулся, отводя взгляд. – Я месяцами пытался до тебя дозвониться. Пытался найти тебя.

На его лице отразилась печаль, и мне захотелось дотронуться до него. Моим первым желанием было утешить его.

– Я знаю, – признала я.

– Комбс, ты разбила мое чертово сердце.

Я закрыла глаза, когда потекли слезы.

Я знала.

Я знала это слишком хорошо, потому что разбила и свое сердце на миллион осколков. Несмотря на чудесную жизнь, которую я для себя построила, мое сердце уже никогда не будет прежним. Ноа всегда будет его недостающей деталью.

Не было искупления без жертвы.

Ноа смотрел на меня так, будто увидел перед собой привидение. В свете ламп паба в его глазах мерцали меланхолия и сожаление, заставляя меня чувствовать себя измученной. Мысли затуманились. Воздуха стало не хватать, комната надвигалась на меня.

Слишком давно он так на меня не смотрел.

– Мне… Мне нужно идти, – выпалила я, не подумав.

Он недоверчиво уставился на меня.

– Ты серьезно?

Да. Нет.

Не знаю.

Схватив сумочку, я встала из-за столика, не в силах бросить на него последний взгляд. Я пересекла бар и вышла за порог, едва не задохнувшись, когда холодный воздух проник в мои легкие. Хоть с годами и стала сильнее, но я знала, что Ноа был моей слабостью.

Мне нужно было больше времени.

Я быстро шагала по тротуару, когда что-то привлекло мое внимание.

Переулок.

Тот самый переулок.

Я остановилась как вкопанная и отступила назад, пока не оказалась перед проходом. Было темно и сыро, на противоположной стороне мелькали машины. Я сглотнула, понимая, что мне нужно пройти мимо и навсегда покинуть Нью-Йорк, но невидимая сила тянула меня в этот переулок. Мои ноги зажили отдельной жизнью, и я обнаружила, что бреду по гравию и камням.

Пройдя четверть пути, я позволила воспоминаниям заполнить мои вены, каждую клеточку, каждую пору.

Именно тогда я почувствовала его.

Он стоял позади меня, может быть, в футе, и молчал, чего-то ожидая.

Я повернулась к нему.

Мне нужно было по-настоящему встретиться с ним лицом к лицу.