– Особенно с ней, – признал я, отводя взгляд в противоположный конец комнаты. В голове всплыли мрачные воспоминания. – Я поставил эту женщину на пьедестал в первый же день нашей встречи – восемь лет назад. Это были чертовски токсичные отношения. Не думаю, что с ней я хотя бы секунду был самим собой. Я всегда чувствовал потребность играть роль – должен был показать ей, что я тот самый идеальный парень, без которого она не сможет жить.

Сердце бешено колотилось в груди, пока я доставал скелеты из своих шкафов. Молчаливая Челси неподвижно сидела рядом, прижав подушку к груди. Ее глаза с любопытством блуждали по моему лицу.

– Наши отношения были… нездоровыми, – продолжил я. – Руби была красивой, экзотичной. Когда она входила в комнату, все взгляды тут же устремлялись к ней, и ей это нравилось. Поначалу мне безумно льстило, что самая красивая женщина в комнате принадлежит мне, но позже это стало… тяжелой ношей. Руби обращала больше внимания на падающих к ее ногам мужчин, чем на меня. Каждый раз, когда мы куда-то выходили, я чувствовал себя так, будто участвую в соревнованиях. А затем она начала тусоваться без меня. Мы все время ссорились, между нами множились секреты и ложь… Это было мерзко. Но я был влюбленным дураком. Я думал, что нуждаюсь в ней.

Челси посмотрела мне в глаза. Ее голос дрожал, когда она задала свой вопрос:

– Что случилось?

– Она изменяла мне. Постоянно, – с горечью ответил я. – Последней каплей стала беременность, особенно когда тест подтвердил, что это мой ребенок. Она продолжала веселиться. Продолжала пить. Я не мог быть с кем-то, кто с таким пренебрежением относился к нашему ребенку. – Я сжал зубы, чувствуя, как начала кипеть кровь в венах. – Это чудо, что Сэм такой здоровый ребенок. Она могла убить его.

Глаза Челси расширились в неверии.

– Она вообще хотела Сэма?

– Руби заботилась только о себе. Не думаю, что она хотела чего-то, что могло лишить ее свободы, – ответил я. – Она передала мне права на опеку Сэма, когда ему было всего две недели. С тех пор я ее не видел. Я думал, что она приползет обратно, как только я стану известным, но она этого не сделала.

Челси молча впитывала мой рассказ, придвинувшись ко мне поближе. Она открыла рот, и слова уже почти сорвались с ее губ, но тут же растаяли без следа. Она прислонилась головой к моему плечу, ее тепло дарило утешение. Успокаивало меня. Ее невысказанные слова повисли между нами, и этого было достаточно.

Это было все, что мне нужно.

Челси

Остаток дня медленно тянулся до того момента, когда пришло время устраивать праздничную вечеринку в честь моего дня рождения. Я расхаживала взад-вперед возле барной стойки, поигрывая соломинкой в стакане с ром-колой. Оказалось, что тревожность лучше успокаивает пожевывание пластиковой соломинки, чем сам коктейль.

В сумочке завибрировал телефон, и я выхватила его так быстро, что он перелетел через стойку бара. Застонав, я наклонилась за ним, а когда выпрямилась, врезалась в официантку, которая безуспешно пыталась уклониться от столкновения со мной. Все три лимона слетели с ее подноса.

– О боже! Простите! – извинилась я, присаживаясь на корточки, чтобы помочь ей собрать лимоны.

– Не беспокойтесь! – рявкнула она.

– Мне правда очень, очень жаль. – Я сдержала слезы, пока официантка не скрылась с места происшествия. Вздохнув, я вспомнила об уведомлении, пришедшем на телефон, и проверила его. Очередное разочарование.

От Девона по-прежнему ни слова.

Прошло уже шесть часов молчания, и я начала задаваться вопросом: свяжется ли он со мной вообще когда-нибудь?

– Ну что? – Джулия вернулась из туалета и сразу же почувствовала мою панику. – От Девона все еще нет вестей?

– Нет, – спрятала я телефон в сумочку. – Вдобавок ко всему, я только что разозлила официантку, и теперь она, наверное, плюнет в наши напитки.

– Ох, Челс, – сочувственно произнесла Джулия. – Он обязательно придет. Не волнуйся.

– Честно говоря, я уже начинаю злиться, – фыркнула я. – Я знаю, что должна была рассказать ему о статье, но между мной и Ноа ничего нет. Он должен это знать. Это нечестно – вот так игнорировать меня в мой день рождения.

В глазах снова защипало от непрошеных слез, и я залпом выпила напиток, чтобы отвлечься.

– Он ведет себя как ребенок. Забудь о нем и наслаждайся жизнью.

– Привет, именинница! – Из толпы с улыбкой на губах вынырнул Ноа. – Давненько не виделись.

При виде него я оживилась. Ноа принарядился, надев джинсы, которые, вероятно, стоили больше, чем моя арендная плата, и темно-синюю рубашку на пуговицах поверх полосатой футболки. Когда он обнял меня, я ощутила аромат одеколона «Ашер».

– Ты приятно пахнешь, – мягко отметила я.