– Ноа, ты не понимаешь.

– Ты права… я не понимаю. Я никогда не смогу понять твоих чувств. – Она подошла ко мне ближе, и я сжал ее плечи. – Но мне нужно знать, сейчас ты в реальной опасности или нет. Что сказала твоя подруга?

– Знакомая, – поправила она. – Она позвонила мне, поскольку чувствовала себя в долгу передо мной после того, как мы сильно разругались… много лет назад. Я думаю, никаких угроз не было, но она услышала от знакомых, с которыми мы раньше тусовались, что Иэна выпустили за хорошее поведение. Кто-то сказал ему, что я встречаюсь со знаменитым музыкантом, и он ответил: «Я знаю». А затем он ушел. Это было вчера утром, и с тех пор его не видели.

Кивнув, я нахмурился, переваривая информацию.

– И вчера ты получила поздравительную открытку?

– Да. Вероятно, он отправил ее прямо перед тем, как его освободили.

– Значит, он знает, где ты живешь, – заключил я. Лед растекся по моим венам. – И очевидно, что он следил за тобой, пока был в тюрьме.

– Разве ты не понимаешь, почему я напугана? – взмолилась она. В ее глазах заблестели слезы, пока она смотрела на меня, моля о понимании.

Я не мог отрицать, что повод для беспокойства был, но… Челси вряд ли понравится мое предложение.

– Честно? Тебе следует обратиться в полицию. И тебе нужно все рассказать Девону.

Она отстранилась, скрестив руки на груди, как обиженный ребенок.

– Ноа, говорю тебе, полиция не поможет, пока не станет слишком поздно. И если ты хочешь, чтобы я навсегда исчезла из поля зрения… хорошо, я все расскажу Девону. Это будет верный способ избавиться от меня.

– Во-первых, больше веры в Девона. Ты думаешь, он бросит тебя из-за твоего прошлого? Это нелепо, – настаивал я. – Во-вторых, ты можешь «навсегда исчезнуть из поля зрения», если не обратишься в полицию. Можешь показать им поздравительную открытку и запросить охранный ордер.

Из нее вырвался едкий смешок.

– Превосходно, – огрызнулась она. – Я вручу им поздравительную открытку с чертовым плюшевым мишкой и скажу: «Помогите». И это все решит.

Во мне включился «защитный режим».

– Ладно, – рявкнул я. – Тогда ничего не делай. Просто звони мне в слезах каждый раз, когда тебе станет страшно, пока в итоге не окажешься в какой-нибудь канаве с пулей в голове. Звучит как план.

Челси напряглась. В воздухе повисло гнетущее чувство предстоящей перепалки. Я заметил знакомую искорку гнева в ее изумрудных глазах. Она прикусила нижнюю губу, как будто пыталась удержать себя от резкого ответа. Похоже, это помогло – вместо оскорблений она пулей пролетела мимо меня ко входной двери.

– Куда собралась? – окликнул я ее.

– Не волнуйся за меня. – Ее рука потянулась к дверной ручке. – Я сама с этим разберусь.

– Я просто пытаюсь помочь. Это может быть опасно для жизни. Думаешь, я хочу, чтобы на моих руках была твоя кровь? Ты доверилась мне, и теперь я в этом тоже замешан, нравится тебе это или нет.

Она резко развернулась, из-за чего длинная копна волос перекинулась через плечо. Ее глаза полыхали от гнева, который постепенно сменился уязвленным удивлением.

– И это все, чем я для тебя являюсь? Ты не хочешь… моей крови на руках?

Внутри разлилось сожаление. Я пошел на попятную, осознав, как грубо это прозвучало.

– Комбс, я не это имел в виду. Ты же знаешь.

– Я подумала, что, может быть, значу для тебя немного больше, чем чувство ответственности, – произнесла она срывающимся голосом. – Но, наверное, я просто обуза.

Ты гораздо больше, чем это.

– Подожди, – сказал я, пытаясь перехватить ее у открытой двери. – Возможно, есть еще кое-что, что ты могла бы сделать.

Челси замерла, но не обернулась.

Это была плохая идея. Ужасная идея. Но… это была единственная идея, что у меня осталась.

– У меня есть пистолет. Возьми его.

Челси

Прошел месяц с тех пор, как я получила известие о выходе на свободу моего бывшего любовника-психопата, который теперь, возможно, тщательно продумывает мою смерть. Это был месяц тревог, паранойи и бессонных ночей.

Но помимо этого произошли и серьезные изменения.

Девон наконец-то убедил меня переехать к нему.

И хотя поначалу я была против этой идеи, мое затруднительное положение не позволяло мне сказать «нет». К тому же наши отношения значительно укрепились. Мне казалось неправильным возвращаться в маленькую квартирку, когда я могла бы остаться в многоэтажном кондоминиуме ^[10]. Я сама не давала себе жить счастливой жизнью.