– Вы не даете интервью, поэтому являетесь своего рода загадкой для фанатов «Стоп-кадра». Есть ли что-то, что нам следует знать о вас?

Я замерла, пока в голове проносились сотни забавных фактов о моей жизни. Я была единственным ребенком в семье. Ненавидела летать. Умела сворачивать язык в трубочку. В двенадцать лет я стала чемпионкой по хулахупу. Я любила грибы. Хотела однажды посетить Ирландию. Но я же ненавидела летать…

– Честно говоря, я не настолько интересная, – в итоге ответила я. – Наверное, я ничем не отличаюсь от вас. Я одержима своей кошкой и провожу большую часть времени за книгой или просмотром сериала «Баффи – истребительница вампиров». И я могу, наплевав на чужое мнение, завязать на голове беспорядочный пучок.

Журналистка рассмеялась, и я немного расслабилась, осознавая, что не полностью облажалась.

– Что же, сегодня вечером мы будем болеть за Девона. Спасибо за интервью.

Я благодарно кивнула и продолжила идти вперед.

– Челси, мне нравится твоя прическа, – выкрикнул кто-то из фанатов.

Я еще раз улыбнулась, помахав им рукой.

Куда ушел Девон? Я не сильна в этих «суперзвездных» штуках. Мне нужен был кто-то, кто будет в буквальном смысле этого слова держать меня за руку.

Оглядываясь по сторонам в поисках знакомого лица, я вдруг застыла как вкопанная.

Вот он, всего в нескольких футах от меня.

Ноа.

Он болтал с одним из репортеров, а рядом с ним стояла Бет.

Он привел Бет на «Грэмми»?

Мои туфли на шпильках словно прилипли к ковру, пока я внимательно рассматривала его. На нем был надет темно-серый костюм с нежно-голубым галстуком-бабочкой. Его все еще немного длинноватые волосы были красиво уложены и приглажены гелем. Недельная или двухнедельная щетина подчеркивала его красивое лицо.

Рядом с ним, мягко улыбаясь, стояла Бет, обхватив рукой его предплечье. Ярко-фиолетовое платье доходило ей до ложек, а ее солнечно-светлые волосы были собраны в элегантный пучок. Она жадно впитывала все происходящее.

Ноа оборвал фразу на полуслове, когда его взгляд упал в мою сторону.

Когда наши глаза встретились, мое сердце начало гулко биться о грудную клетку. Такое чувство, что под моей кожей вспыхнул лесной пожар.

Он никогда раньше так на меня не смотрел.

Ноа

У меня хорошо получалось притворяться.

Улыбки для прессы. Любовь к ананасовым перевернутым пирогам от Розы. Проверка зрения для допуска к экзамену для получения водительских прав. Мой восторженный интерес к игре Candyland.

Но, черт подери… я не смог скрыть охватившего меня чувства, когда я увидел стоящую там Челси.

Я был ошеломлен.

Она смотрела на меня горящими как уголь глазами. Я не слышал говорящих со мной репортеров. Не слышал, как Бет повторяла мое имя. Голоса стали сплошной тарабарщиной где-то на задворках моего сознания.

Все, что я мог видеть, – это лишь она. Все, что я мог слышать, – это как жар разливается по моим венам.

Все, что я мог представить, – это как она извивается подо мной, пока я довожу ее до экстаза.

Подобрав юбку своего платья, она начала приближаться ко мне. Наши глаза все еще были соединены невидимым проводом, когда Челси остановилась в футе от меня и облизнула губы. Она опустила платье, прижимая пальцы к складкам ткани.

– Привет.

Привет.

Ответить было достаточно легко. Всего одно слово. Часто используемое слово в моем словаре. Подходящий ответ. Вместо этого я выпалил:

– У тебя челка.

Я наблюдал за тем, как она вскидывает руку, чтобы поправить волосы, после чего скромно склоняет голову.

– Да… Я все еще привыкаю к ней, – пробормотала она.

Рядом со мной кашлянула Бет.

– Я думаю, это выглядит великолепно.

Моргнув, я почувствовал, как Бет крепко сжала мою руку, возвращая меня к реальности. К той реальности, в которой я пришел сюда с Бет, а Челси была женщиной, которая сказала мне, что позволила мне быть с ней только потому, что была расстроена и пьяна. Я прочистил горло.

– Челси… ты помнишь Бет? – сказал я, переводя разговор в другое русло.

Челси улыбнулась, лишь на мгновение отведя от меня взгляд.

– Бет, ты прекрасно выглядишь. Уверена, что ты отлично проведешь время сегодня вечером.

– Спасибо, – ответила Бет.

Челси переключила свое внимание на меня.

– Сэм остался с Розой?

– Да, – кивнул я, почесывая затылок. – Он скучает по тебе.

Я скучаю по тебе.

В ее глазах замерцали бирюзовые и аквамариновые искорки, отражая яркие цвета ее платья.

– Я тоже по нему скучаю.

Я проделал ужасную работу по переводу разговора в другое русло.

Перед нами возник фотограф, разрушая возникшее напряжение.

– Ноа Хейз, могу я сфотографировать вас с Челси?

Я даже забыл, где мы находимся. Нас окружали камеры, репортеры и первоклассные музыканты, пока я строил щенячьи глазки женщине, которая официально принадлежала кому-то другому.

– Эм… конечно, – взволнованно ответил я.