- Рост я не вижу, глаза у нее голубые, волосы – белые, - вот, сам посмотри! – Маг указал в зеркало.

В зеркале вместо мага или Файлера отразился лиловый беловолосый монстр - Царица Пустоши!

- Это – не Волчица! – Категорически заявил Файлер. - Ты – мошенник, и ты не получишь от меня ни монеты!

- Это – та, которая пила из этой кружки и смотрелась в это зеркало, - посмотри на кружку в ее руках, – оскорбленно выпрямился маг. - А если ты мне не заплатишь сполна, то сгниешь сегодня же еще до восхода лун, и никто тебе не поможет! Даже я!

Файлер хмуро отдал оговоренную сумму – что он взбесился, в самом деле, как будто отдает деньги из своего кармана? Ну, обманул его подлый маг, ну и черт с ним! Поважнее проблемы есть! Какой сегодня плохой день, и все один к одному!

А что, если маг его не обманул, и Царица Пустоши, которую он видел, – это Волчица? Высокий рост, голубые глаза, белые волосы – не слишком ли много совпадений? А, какая разница! Даже если это одна и та же девка, - где он ее найдет, да еще за три дня?

Стоп. Император сказал, что монстр с белыми волосами обещал вернуться за Сирусом и «обезвредить демона»! Нужно устроить засаду, поймать это существо, кем бы оно не было, и - выдать его за Волчицу!

Файлер повеселел. Он устроит западню возле клетки Сируса! Под плитками пола у клетки установит магические капканы, за дверями Изумрудного зала - выставит усиленные артефактами отряды стражников. И даже если за три дня в его ловушку никто не попадется, - это все равно не погибель! Он, Файлер – очень умный человек, и он, как умный человек – сбежит!

***

- Наста! – кто-то звал ее, не давая насладиться покоем. – Наста!

- А! – хрипло откликнулась она из-под навалившейся на нее дикой боли. Глаза не открывались, - наверное, веки слиплись из-за засохшей крови.

- Крааль согласилась стать моей драконихой! И вот-вот станет! – Радостный голос Драго отразился в голове тупыми ударами. – Ты почему не рада?

- Я рада, Драго! Просто у меня разбита голова, и это сильно мешает радости!

- Дааа?

Настя почувствовала, что Драго осторожно укладывается вокруг нее кольцом, как в змеиной пустыне. Боль тут же отпустила ее, и Настя ощупала голову. Под засохшей коркой из крови - ран уже не было. Она поднялась на ноги и продрала глаза: во дворе Крепости, под деревом, валялись Каарт, Вьищ и разбитая склянка с противоядием. Противоядия осталось очень мало, - вряд ли хватит даже на хрупкую Меррель.

- Спасибо, Драго! Мне гораздо лучше! А Каарт и Вьищ - живы? Ты можешь их разбудить?

- Их нельзя будить! Они будут убивать всех, кого увидят! Каждый раз!

- Черт! И что же делать? – Настя расстроилась. Братья были застывшими на время, - теперь они стали опасными убийцами навсегда. Никогда не бывает так плохо, что хуже уже некуда.

- Кто внушил, тот должен исправить! – с осуждением в мыслеголосе заявил Драго.

- Кто внушил – все мертвы, Драго! Я могу повторить заклинание ведьмы так, как запомнила, но они опять кинутся убивать меня! И тебя!

- Я могу их потоптать! – с готовностью предложил Драго.

- Нельзя, они – мои друзья! Хотя за мою разбитую голову - я тоже бы потоптала их с удовольствием! Драго, оттащи-ка их в твою бывшую клетку! Мне нужна передышка!

Настя поплелась за Драго, чтобы запереть заряженных жаждой убийства братьев на крепкий замок. Да, ей нужна передышка! А еще бы не помешал массаж от вея! Как-то она слишком быстро овдовела! Мужей-то она, может быть, себе еще и найдет, но такого массажиста – никогда!

Жаль Шаупа! Как это, оказывается, классно, когда кто-то воюет за тебя – и ВМЕСТО тебя! Она вдруг вспомнила, как красиво сражался Шауп. Как бы она не подсмеивалась над своим «замужеством», но по законам веев он - ее муж, который умер, сражаясь за нее! А она бросила его, не оплакав и не похоронив, как собаку! Хуже! Собаку бы она точно оплакала и похоронила!

Она должна вернуться в селение, забрать вея в Крепость и похоронить по-людски. А если она больше сюда не вернется? Очень может быть! Настя подобрала склянку с противоядием и пошла воскрешать Меррель, - мертвые подождут!

Яд попал в Меррель через порезы на коже, - скорее всего, через порезы и нужно вводить противоядие. Вряд ли вещества в склянке окажется слишком много, чтобы ей навредить, скорее всего, его даже не хватит для оживления. Настя надрезала кожу на щиколотке правой ноги Меррель. Противоядие, налитое в рану, подействовало, – из всех неглубоких ран потекла кровь. Меррель открыла глаза и бросилась к ней. Бросилась тоже ее убивать?..

- Наста! – подруга стиснула Настю в объятьях так крепко, что вспомнился Вьищ.