— Хорошо, через пару минут жди нас в гости. — Сказал Шувалов-Волынский и отключился, при этом ни словом не обмолвился о количестве ожидаемых гостей.

Ну и ладно, пересчитаю народ, когда появятся. Человек пять-шесть сумею разместить в относительных удобствах. Вряд ли гостей припрется больше, скорее, меньше.

Я оказался прав, визитеров оказалось трое:. Помимо Бронислава Ярославовича в составе группы был мужчина несколько моложе Шувалова-Волынского, высокорослый, могучего телосложения, синеглазый с густой рыжей копной на голове пышными бакенбардами, и совсем еще молодой парнишка худосочный нескладный непримечательной физиономией. Наличие у всех гостей Дара я определил при первом же взгляде. Меня также пытались просканировать, но к этому я был вполне готов и смог полностью закрыться.

— Крапивин Виктор Александрович Астральный Паладин Искоренитель четвертого ранга, — представил рыжего Бронислав Ярославович, и, кивнув в сторону прибывшего с ними юноши сказал: — А это мой ассистент Кузьмичев Константин Афиногенович. Прошу любить и жаловать.

Дурацкая на мой взгляд формулировка: ладно жаловать, но любить, уж увольте, у меня другие гендерные предпочтения. Умничать не стал, пожал руки гостям и, указав рукой на домашние тапочки, предназначенные специально для гостей, произнес с видом радушного хозяина:

— Снимайте мокрые плащи, переобувайтесь, самовар на подходе, согреетесь с дороги. А пока поднимайтесь по лестнице на второй этаж в гостиную там располагайтесь где кому удобно… Да… если что, туалет и ванная комната вон там.

На что Шувалов-Волынский поблагодарил меня от лица всей прибывшей команды и велел с разносолами не перебарщивать.

— От горячего чая, Ваня, не откажемся, на ужин, ты уж извини, не останемся. Нам в Тобольский аэропорт на вечерний московский рейс необходимо успеть.

Нет так нет, я пожал плечами и отправился на кухню за давно готовым самоваром, вареньем, пирожками и прочими заедками к чаю. Трапезу организовал в гостиной на втором этаже. К закускам поставил на стол пару пузырей ржаной водки и бутылку «Арарата» приятного напитка из солнечной Армении, на вкус напоминает тамошний коньяк иной реальности. В это мире, армяне при всей своей наглости и хитрожопости так и не решились заимствовать у французов название «коньяк», ибо патентное право здесь работает чётко и жестко, и нарушителю грозят весьма и весьма болезненные санкции. Стоит также отметить, что игристые вина российского производства никому и в голову не придет назвать «шампанским».

Выпили чаю с дороги. Старшие позволили себе по три рюмки прозрачной, ассистент побаловал себя «коньячком», я же за компанию лишь пригубил армянского напитка. «Арарат», на мой искушенный взгляд, оказался оченно даже недурственен. Данный факт взял на заметку.

За чаем деловых разговоров не вели. Лишь после того, как я унес на кухню остатки еды, грязную посуду и самовар, Шувалов-Волынский посмотрел на меня вопрошающим взглядом и с предвкушением в голосе сказал:

— Итак, Ваня, показывай.

А мне что, а мне недолго. Поставил на стол заранее подготовленный полотняный мешок с двадцатью тремя кристаллами и, развязав тесемки, высыпал содержимое перед гостями:

— Вот, смотрите.

В том, что «трясущиеся от жадности руки» вовсе не речевой художественный оборот я смог убедиться лишь сегодня. Так вот, мои гости схватили этими самыми трясущимися ручонками каждый по камешку и принялись их пристально разглядывать. При этом даже пытались воздействовать на кристаллы всякими магическими приемами.

Я же про себя ржал, как сивый мерин. Давайте-давайте, все равно ничего у вас не выйдет, ибо сам недавно как только ни пытался воздействовать на неподатливый объект.

Впрочем, уж очень долго куражиться таким образом над потугами гостей у меня не вышло. В какой-то момент Виктор Александрович Крапивин извлек из кармана нечто, напоминающее лазерную линейку и направив на кристалл привел то ли артефакт, то ли технологический гаджет в действие. В результате из прибора вырвался яркий луч синего света и устремился внутрь кристаллической (ну или какой-то иной) структуры, и (о чудо!) на этот раз осколок отреагировал на воздействие. Луч не просто был разложен по спектру, таких отлично видимых в воздухе «радуг» из него вырвалось неисчислимое множество. В комплексе картина напоминала объемную калейдоскопическую форму. Невозможно словами описать столь чудное зрелище, но, уж поверьте, ничего подобного раньше видеть мне не доводилось.