Мерзкая двухголовая тварь была размером с небольшую собаку и, при необходимости, могла запросто за себя постоять. Честно говоря, я его побаивался и, когда заставал в зале лакомившейся свалившимися на пол объедками, всегда дожидался, пока насытится и уберется восвояси, только после этого приступал к уборке остатков вараньей трапезы. Но сейчас был совершенно иной случай: Сгурса пожирал МОЙ завтрак из МОЕЙ тарелки. Если такое сейчас спустить, любимец Рчифы потом мне точно житья не даст. Хитрая бестия будет пасти меня с утра до вечера и, как только усядусь в своем углу обедать, тут же наведается «на огонек» с намерением заполучить тарелку. Прекрасно это понимая, я попытался отогнать обнаглевшее животное. Поставив на пол ведро, решительно направился к подстилке, шугая тварь громкими хлопками в ладоши и грозными выкриками:

— Эй, ну-ка кыш отсюда! Сгинь! Брысь! Пшел прочь!..

В ответ на угрозы, одна из голов оторвалась от трапезы, развернулась ко мне, оскалилась и злобно зашипела, выражая готовность биться за жратву на смерть.

— Сам виноват, ты опоздал на две минуты, — «утешил» подкравшийся сзади Рчифа. Трунг по-хозяйски цапнул меня за шиворот, легко приподнял и пару раз хорошенько встряхнул. Потом просто разжал лапу, ничуть не заботясь, устою я на ногах или нет.

— Фу какой ты мокрый, — скривился управляющий, вытирая испачканную ладонь чистой салфеткой. — Не мог что ли нормально обсушиться?

— Извините, — прохрипел я, вжимаясь в стену.

— Ладно, не трясись, прощаю. На-ка водички глотни, а то вон как запыхался — грудь ходуном ходит.

— Спасибо, — выдохнул я, обеими руками принял из когтистой лапы стакан и залпом выпил до дна.

— Ну вот, совсем другое дело, сразу щеки порозовели, — похвалил управляющий. Забрал пустой стакан, и, как заправский бармен, тут же по-хозяйски ополоснул под струей в раковине.

— Все. Кроме воды, здесь ничего больше предложить не могу. Профукал ты завтрак. А у нас, сам знаешь, с этим строго.

Я понурился и тяжело вздохнул.

— Ладно, не кисни. Не дам тебе с голоду сдохнуть. Сейчас чего-нибудь сообразим… Ага! Очень кстати. Как раз то, что надо, — трунг ухмыльнулся. — У девятого столика с подноса только что сорвалась тарелка овсянки. Каша расплескалась по полу — чем не завтрак. Ведь у такого отличного полотера, как ты, пол содержится в идеальной чистоте? Не так ли?

— Так, — обреченно кивнул я.

— Тогда живо дуй туда, и все, как следует, вылижи.

— Слушаюсь.

— А ну стоять! Куда ведро поволок?

— Так вы же сами велели…

— Ведро оставь, в этот раз оно тебе не понадобится. Кашу с пола будешь слизывать языком. Заодно и проверишь так ли он чист. — Не удержавшись, управляющий от души расхохотался. — Получится отменный завтрак для тебя и роскошное представление для клиентов. Можешь не благодарить. Ступай, жри кашу. И не смей помогать себе руками. Собирать с пола овсянку разрешаю исключительно языком. Выделяю на перекус десять минут. Ну⁈ Чего стоишь⁈ Бегом жрать кашу, время пошло!

Понаблюдав какое-то время за вдруг разговорившимся хозяином и сгорбившимся в рабском полупоклоне человеком, варанья морда презрительно фыркнула, нырнула обратно в тарелку и, присоединившись к сиамской близняшке, продолжила дожирать мой завтрак. Чересчур самоуверенный Сгурса слишком быстро притупил бдительность и жестоко за это поплатился.

Мой жалкий вид запуганного маленького человечка на самом деле был лишь ширмой, скрывающей целый ураган кипевших внутри страстей. Унизительное предложение управляющего переполнило чашу терпения и стало тем маленьким камешком, что своим падением запускает сход гигантской лавины. Издевка послужила толчком к зарождению волны праведного гнева, которая в считанные секунда разрослась до размеров цунами и затопила инстинкт самосохранения.

Очень некстати припомнилось, что мерзкий мутант явился источником всех бед сегодняшнего богатого на злоключения утра. Все началось с приказа Рчифы: убрать лужу возле семнадцатого столика, оставленную любимцем на свежевымытом полу. Потом, спеша поскорее избавиться от вараньих испражнений, я пропустил коварную подсечку, упал и, за нерадивость, был жестоко избит управляющим. Очнулся весь перемазанный растекшимися вонючими помоями, с исхлестанной в кровь спиной, и тут же оказался в жестком цейтноте, не имея даже времени нормально простирнуть одежду и ополоснуться — потому как честно заработанный завтрак вот-вот отдадут прожорливому варану. Голодный и едва живой от побоев, я ради ускользающего завтрака демонстрировал чудеса скорости и изворотливости. Но все равно опоздал и, забежав за барную стойку, увидел, что жирная двухголовая тварь неспешно дожирает МОЮ еду. В довершение всех бед теперь я вынужден еще сносить издевки хозяина Сгурсы.

— Чего замер-то, болван? Счастью своему поверить не можешь? — продолжил меж тем сквозь смех глумиться Рчифа, не замечая, как резко вдруг побледнел еще секунду назад розовощекий после недавнего ускорения полотер. — Беги скорей, наворачивай. А то пол холодный, овсянка остывает… Ха-ха-ха!.. Глядишь, и со Сгурсой через эту кашу поквитаешься… Ха-ха!.. Ведь если бы не твой завтрак, каша бы ему досталась. А так получается, он слопал твое, а тебе перепало его… Ха-ха-ха!..

Гогочущий трунг закрыл лицо ладонями, стирая выступившие от смеха слезы, и не заметил мой полный ненависти взгляд.

Словно очнувшись от столбняка, я проворно отскочил от стены и с безумным остервенением набросился на любимца Рчифы.