Солнечным субботним днем шумная компания друзей и подружек, в недалеком прошлом студентов-одногруппников, на пяти машинах покинула суетную столицу. Свернув с перегруженного МКАДа на свободную загородную трассу, вереница машин заметно прибавила скорости, и через полтора часа друзья прибыли на небольшую полянку возле речки, окруженную тихой, тенистой рощей. Это замечательное местечко с нетронутой цивилизацией природой было открыто нами еще во время учебы в институте. Меж собой мы его прозвали «Комариный рай».

Еще через полчаса на живописном речном берегу совместными стараниями вырос уютный палаточный городок.

Всего в компании было пятеро парней и три девчонки. Все ребята были ровесниками, молодыми, умными и по-своему притягательными, но так уж повелось, что меж собой нас связывали исключительно дружеские отношения. Серьезные романы друзья предпочитали заводить на стороне. А внутри компании взаимоотношения притершихся за годы знакомства бывших студентов и студенток ограничивались лишь приятельским флиртом.

Поначалу, как было запланировано, все расселись вдоль берега с удочками. И потянулись томительные минуты созерцания лениво покачивающихся на водной глади поплавков.

Первым повезло Сереге Крутыхину. Он вытянул крошечного ершика. Но рыба есть рыба, и большинство ребят, побросав удочки, побежали смотреть на улов удачливого друга. И тут же почин Сергея поддержал балагур и весельчак Артем Смерницкий. Только, в отличие от Крутыхина, он вытащил из воды не рыбу, а бутылку водки. На этом, собственно, непосредственно сама рыбалка и закончилась.

Смерницкий сманил народ охлажденной «Столичной» и глубокомысленным изречением: «Если первую рыбку не обмыть, дальше клева не будет!»

Девчонки расстелили на траве одеяло и быстро сервировали незатейливый «стол» из закупленных в столичном супермаркете продуктов. Парни совместными усилиями разлили водку по оловянным, походным стопкам. Все дружно чокнулись, выпили, закусили и стали было разбредаться, дабы продолжить удить рыбу. Но не тут-то было.

Злой гений и змий искуситель в одном лице Смерницкий быстренько смотался к речке и приволок оттуда целый ящик охлажденной в реке водки. Как он исхитрился никем не замеченным вытащить его из багажника, притащить и спрятать в прибрежной воде, для всех так и осталось загадкой. Своей предприимчивостью Артем поставил друзей перед свершившимся фактом, вот, мол, вам водка, вон закуска, рыбалка может и подождать, а вот тост ждать не может, потому как между первой и второй промежуток небольшой. И как-то так ненавязчиво он сперва уболтал всех повторить, потом раскрутил на «закрепить», затем — на «чтоб уж наверняка». И понеслось уже со всех сторон: «за хороший клев», «за воттакенные рыбины», «за чтобы не было дождя», «за как здорово, что все мы здесь сегодня собрались»…

Сколько водки выпил в тот день я помнил смутно. Да это и не важно. Было хорошо и весело — это главное. На природе пилось легко, но разнообразной закуски было с избытком, и каждая выпитая рюмка тут же основательно заедалась и запивалась. Я не чувствовал тяжести опьянения, голова оставалась ясной, а координация движений вполне сносной. Остальные ребята тоже, хоть и были изрядно навеселе, человеческого облика не теряли, вели себя пристойно.

В какой-то момент продолжительного шумного «заодеялья» — термин там же, на берегу, экспромтом придумал остряк Смерницкий — мне приспичило прогуляться «по-маленькому». Я покинул шумную компанию и скрылся среди белых стволов березовой рощи.

Скоренько уладив свою деликатную проблемку, решил сразу не возвращаться, а малость погулять среди березок. Благо оставшиеся на берегу друзья-подруги проникновенно затянули песню про мороз и коня, и их надрывающиеся голоса было прекрасно слышно в любом уголке небольшой рощицы, что к минимуму сводило риск заблудиться и потеряться. Я шагал меж белоснежных, пятнистых стволов, поглаживая кончиками пальцев удивительную, нежную, как кожа младенца, кору, и невольно подсвистывал в такт доносящейся с берега песне. Так беззаботно и бесцельно шагая, набрел на уютную полянку, заросшую высокой, по пояс, травой. Здесь чудесная идиллия для меня и закончилась.

Стоило сделать пару шагов вглубь поляны, как сверху обрушился белый луч света, настолько яркий, что четко видимый даже погожим летним днем. Я оказался внутри ослепительно-белой колонны и тут же утратил контроль над телом. В мозгу невольно всплыли рассказы похищенных инопланетянами людей: о летающих тарелках и бьющих из них лучах-арканах. Но парализованная шея не позволяла задрать голову и глянуть вверх, чтобы подтвердить или опровергнуть страшную догадку. Окружающий лес за пределами светящейся колонны теперь казался каким-то тусклым, словно с выцветшей фотографии.

Разумеется, я попытался закричать, позвать на помощь друзей, но у меня ничего не вышло. Я не смог даже по-рыбьи беззвучно открыть рот. При этом внезапном параличе мышц и голосовых связок, со слухом по-прежнему оставался полный порядок. Я продолжал прекрасно слышать песню друзей, шелест листвы, щебет птиц. От нахлынувшего панического ужаса сердце ушло в пятки и там затаилось в ожидании дальнейших неприятностей, которые не заставили долго ждать.

Ставшее недвижимым, как чугунная статуя, тело начало плавно подниматься вверх внутри светового луча, как на невидимом лифте.