— Перед посещением призывной конторы Злюфа, разумеется, вывел тебя из виртуала, — невозмутимо продолжил Курт. — Произошло это очень просто: ты выпил предложенный управляющим стакан воды, вероятно заряженной снотворным, и через какой-то промежуток времени отключился.

— Но там же… — начал было я возражать, вспомнив финальную схватку с Рчифой. Но, не желая афишировать наличие функции «Личинка грауса», тут же прикусил язык.

— Пока спал, Злюфа вынул тебя из капсулы, помыл и переодел. Поэтому после пробуждения ты не попал обратно в виртуальный ресторанный зал, а вдруг оказался в реальном кабинете хозяина, ни разу до того момента не виданном, и, после разговора, покидать заведение вам пришлось через черный ход.

— Ну допустим, — был вынужден признать логичность доводов пилота.

— Полет в антиграве и объяснение с участковым инспектором происходили в реальности. И если бы ты, Олег, в кабинете инспектора на отрез отказался служить за молодого трунга, а вместо придуманной Злюфой легенды, поведал бы инспектору настоящую историю своих злоключений, тебя бы в самое кротчайшее время зукдские власти вернули обратно на Землю. Разумеется, перед возвращением на закрытую планету, стерев из памяти воспоминания о похищении. А у заварившего всю эту кашу Злюфы возникли бы крупные неприятности с Законом.

— То-то он, заполучив акт замены, так быстро из кабинета сбежал, — вспомнил я.

— Да, рядом с инспектором Злюфа находился в крайне уязвимом положении. Фактически, в тот момент его судьба была в твоих руках. Всего два слова: «я землянин», — произнесенных тобой в присутствии инспектора, превращали его в преступника. Он прекрасно это осознавал и был на грани, пока ты пересказывал инспектору выдуманную историю. Но, нужно отдать ему должное, Злюфа хорошо тебя предварительно обработал, сведя риск разоблачения в «башне крови» к минимуму.

— С чего ты взял?

— Суди сам. Пока ты две недели пребывал в виртуале, он имел возможность через отражатель отслеживать твое поведение со стороны. И на момент вывода из виртуала у Злюфы на руках имелся точный психологический портрет пленника-землянина. Он знал, как тобой управлять в реальности. Как правильно надавить, чтобы добиться нужного результата. И, в конечном итоге, получил, что хотел.

— Вот сволочь! — не сдержался я.

— Согласен, этот трунг редкостная скотина, — кивнул Курт. — Но вывести плута на чистую воду теперь, увы, невозможно. После узаконенной инспектором призывной конторы замены, ты, Олег, больше не нелегал из заповедной зоны, а беженец с Тургии, официально оформленный в рекруты и приписанный к Седьмой Юго-Западной учебно-тренировочной базе. Отныне ты связан контрактом с вояками и, хочешь — не хочешь, обязан служить. Отныне это твоя судьба.

— Дерьмо это какое-то, а не судьба, — фыркнул я.

— Так тоже можно сказать, — рассмеялся Курт. — Да уж, не везет тебе, приятель. Убегал от одной неволи, и угодил в другую — еще пуще прежней. Ресторанное рабство было виртуальным, но теперь ты вляпался реально и надолго.

— Вот только не нужно меня снова запугивать.

— Никто тебя и не запугивает, я просто констатирую факты. Слушай и делай выводы. Для тебя, между прочим, стараюсь. Чтобы имел представление, что ожидает, и не попал снова в глупую историю. Впрочем, если не хочешь слушать мою болтовню, скажи, и я до конца поездки не пророню больше ни слова.

— Извини, Курт. Конечно, продолжай. Я внимательно слушаю.

— Извинения принимаются, — кивнул пилот и вытащил электронную сигарету.

Выпустив облако белого дыма, пилот огорошил заявлением:

— Забудь о свободе. Следующие десять лет ты душой и телом принадлежать имперскому флоту. Чем раньше смиришься с этой мыслью, тем будет проще в учебке.

У меня аж горло перехватило от такой перспективы. Шумно закашлялся и попросил воды.

— Без проблем, — кивнул Курт, выудил из-под сиденья пузатый рюкзак и сунул мне на колени. — Там чай, бутеры. Короче, не стесняйся, налетай.

В животе требовательно заурчало, и я не стал отказываться от предложения. Пробормотав: «Спасибо!», вытащил из рюкзака термос с чаем и пакет бутербродов с мясной нарезкой, разложил это богатство на полу и коленях, и стал угощаться. В качестве емкости под чай, с одобрительного кивка Курта, приспособил крышку термоса.

Отказавшись от предложения разделить трапезу, Курт продолжил курить и наставлять меня дальше: