— Стой там! Никуда не уходи! Я сейчас приду и проверю! — рявкнул в ответ старик.

Махнув мне на прощанье рукой, Кгуфа убрал удерживающий ногу хвост и тут же захлопнул дверь склада. А я остался в общем коридоре базы, предоставленный самому себе.

Я едва не растянулся, когда попытался с разбега запрыгнуть на, казалось бы, неспешно текущее вглубь базы полотно эскалатора. Недостаточно сильно оттолкнулся ногами, и тяжелая заплечная ноша не позволила высоко подпрыгнуть. Правая нога полностью ступила на полотно, левая же зацепилась лишь краем подошвы. Чудом удержавшись на эскалаторе, я забалансировал на одной опорной ноге, стараясь удержаться от падения на стык подвижного с неподвижным, — чем могло обернуться такое падение, если б сверху еще придавило увесистым ранцем, в те роковые мгновенья старался не думать.

На мое счастье, практически следом за мной на серую ленту эскалатора запрыгнул трунг, выбежавший из соседней двери. Этот плечистый здоровяк, ростом под два метра, успел вовремя подхватить длинным хвостом закачавшегося на краю человека и буквально затянул мена следом за собой на полотно эскалатора.

— Спасибо огромное, — пробормотал я запыхавшимся голосом, поворачиваясь лицом к спасителю.

— Да не за что, — откликнулся улыбающийся здоровяк, в стандартном форменном костюме-трико с высоким желтым гребнем на темно-синей макушке. — Только в другой раз постарайся быть аккуратней. Меня может и не оказаться за спиной.

— Теперь уж я буду на чеку, — пообещал незнакомцу.

— Ты, я вижу, новичок, только что прибывший на нашу базу? — поддерживая разговор, спросил трунг.

— Угу, — кивнул я. — Вы по ранцу догадались?

— Разумеется нет, — рассмеялся здоровяк и пояснил: — На то, что ты новичок, указывает твой голый, без нашивок, рукав. Когда ты присягнешь на верность Императору и официально станешь рекрутом Седьмой Юго-Западной учебно-тренировочной базы, на правом рукаве у тебя появится одна белая полоска.

— А если на рукаве две серебристые полоски, что это означает? — спросил я, вспомнив нашивки дежурного на КПП.

— Це-деж, — с готовностью разъяснил трунг.

— А три желтых круга? — снова спросил, припомнив нашивки старика Кгуфы со склада.

— Старший кладовщик-хозяйственник, — расшифровал здоровяк.

— А ваши черные квадраты что означают? — набравшись смелости, решился спросить я.

Наблюдая за тем, как почтительно преклоняли головы перед моим собеседником остальные служащие базы, движущиеся навстречу нам параллельной дорожкой эскалатора, несложно было догадаться, что здоровяк трунг занимал на базе какую-то высокопоставленную должность.

— Этого я тебе не скажу, — на сей раз покачал головой трунг. — Очень скоро наставник научит тебя разбираться в нашивках — тогда сам догадаешься. А пока лучше сменим тему… Ты не забыл, куда направляешься? Дверь казармы не пропустил?

— Я слежу, не беспокойтесь, — заверил трунга. — Еще только шестидесятые номера пошли, а мне нужна дверь под сто сорок третьим.

— Значит тебя в сборный стож к Грууску направили. Что ж это славный це-стож, он будет тебе хорошим наставником.

— А почему сборный стож?

— Скоро сам все увидишь, а мне пора, — вдруг объявил трунг. — Было приятно с тобой побеседовать, новичок.

— Взаимно, — кивнул я.

Здоровяк ловко соскочил с полотна эскалатора и легкой пружинистой походкой направился к двери под семьдесят третьим номером.

Еще через пару минут я благополучно доехал до сто сорок третьей двери. Аккуратно соскочил с дорожки эскалатора, пересек неподвижный участок коридора и, подавив вдруг накатившую робость, решительно распахнул дверь казармы.

Передо мной открылось огромное помещение с высоким потолком. Приятный глазу светло-сиреневый пластик стандартно покрывал пол и стены. На потолке однообразие пластика привычно разбавляли прямоугольные вставки белого святящегося металла. Вдоль боковых стен, уходящих вглубь казармы на добрую сотню метров, тянулись ряды двухъярусных кроватей, с перегородками в виде шкафов. Центральная часть казармы — между кроватными рядами, являла собой широкий коридор, в торце которого имелось две двери с характерными «М» и «Ж» на голубом пластике.

На мое появление в казарме никто и ухом не повел.

С порога бросилось в глаза, что здесь не было ни одного трунга. Только инопланетяне, в числе которых добрая половина оказались людьми. Представители гомо сапиенс были разных цветов и оттенков кожи, с непохожими чертами лица и разрезом глаз. Но это были люди! Самый уродливый из которых — просто писаный красавец, на фоне синекожих, хвостатых трунгов. Впервые с момента похищения я увидел столько людей в одном месте и сразу почувствовал себя в казарме, как дома.

Около входной двери все нижние и верхние койки были уже заняты.