Я обернулся и застонал с досады. В частоколе точащих из воды стволов за отрядом оставалась широкая просека мутной, черной воды, ярко выделяющаяся на ровной глади затянутого салатовой ряской болота.

— Вот я болван самонадеянный, — от души приложил перепачканной ряской и тиной пятерней по каске.

— Погоди раньше времени казниться, — неожиданно смягчился Смерницкий. — На самом деле наше положение не так уж безнадежно. Сухопутные рухи терпеть не могут воды. Водоплавающие, наоборот, на суше известные тихоходы, и вероятность их участия в погоне очень мала. Значит, нашим преследователям придется обходить болото по берегу. А это изрядный крюк. Вряд ли они успеют пробежать гораздо более длинный путь по непролазным лесным зарослям быстрее нас, идущих через болото напрямик…

Цепь рассуждений Смерницкого прервал отчаянный вопль от изголовья отряда. Подхваченный эхом, он разлетелся далеко окрест.

— Что это было? — растерянно пробормотал я.

Но не меньше меня ошарашенный собеседник ничего не ответил. Застыв на месте, Артем выпученными глазами пялился в спины замерших впереди рекрутов.

Перебросив шест в левую руку, правой выхватил нож, и рванул к оторвавшемуся на добрый десяток метров авангарду, разбираться на месте что там у них стряслось.

— Смерницкий, хорош спать, в болоте нельзя на месте стоять, затянет, — донесся из-за спины недовольный маринин голос. — Всем страшно, не тебе одному. Но вспомни, что це-стож нам говорил, — по отдельности мы тьфу, и только вместе сила. Так что давай, марш вперед. Шевели копытами, я сказала!

В правом ухе вновь ожил динамик и обезличенный голос равнодушно проинформировал:

— Внимание! Ваш отряд подвергся атаке семейства болотных люмпингов в количестве пяти особей. Вы понесли потери. Один ваш боец мертв. Двое легко ранены. Если не принять меры по нейтрализации люмпингов, новые потери неизбежны.

— Какие потери⁈ Что за бред! — шокированный неожиданной новостью я едва сдержался, чтоб не заорать во весь голос. И выместил злобу на подвернувшемся под руку древесном стволе. От удара кулака с зажатым ножом во все стороны брызнули щепки трухлявой древесины.

— Они утащили Дэйва, — понурив голову, сообщил Сыч, когда я добежал до передовой группы. — И Лю тоже за ноги цапнули, но ее мы с Михом успели отбить.

Великан Сыч оказался единственным в группе, перенесшим стычку без потерь. Его шкала здоровья светилась ровным фиолетом.

— Это были люмпинги, — высунувшись из-за плеча Сыча, добавил Мих. — Я одного за клешню ухватил и едва не выдрал, но другая бестия меня самого поперек кисти цапнула и так стиснула, что думал без руки останусь. Пока вырывался из захвата второго, первого пришлось отпустить. Руку спас, но болит жутко, наверное перелом.

Слова бойца подтверждала просевшая до голубой зоны шкала здоровья.

— Они где-то рядом, затаились, — дополнила Лю, высунувшись из-за широкой спины Сыча. В отличие от парней, ее каска была вся сплошь в ряске и болотном иле. — Мы не рискнули идти дальше, решили сперва дождаться остальных.

Окрашенная зеленым шкала здоровья девушки остановилась на границе опасной желтой зоны.

— Десятник, что будем делать? — спросил Мих.

— Черт!.. Вот ведь, черт!.. — не удержался я от очередного эмоционального выплеска. — Знать бы хоть: какие они из себя эти люмпинги?

— Я немного успела рассмотреть гада, который меня под воду уволок, — неожиданно объявила Лю. — Хотите, расскажу?

— Погоди, ведь он же тебя под воду затащил? — удивился я.

— Да, под воду, — кивнула девушка.

— Как же ты вообще смогла что-то в болотной мути рассмотреть и при этом воды не нахлебаться?

— Это из-за стеклянной защиты каски — под водой она превращается в водонепроницаемую маску, — опережая девушку, пояснил Мих. — Я когда за Лю кинулся, тоже с головой в болото нырнул. За шиворот изрядно натекло, но под стекло ни капли не просочилось. Еще через стекло там все прекрасно видно. Вода в болоте хоть и мутная, но метра на три просматривается вполне сносно.

— Так мне рассказывать? — спросила Лю.

— Валяй, я весь внимание, — кивнул ей в ответ.

— Утянувший меня под воду люмпинг был примерно с метр длинной, с мощным пластинчатым хвостом и двумя широкими полуметровыми клешнями. Ужасно сильными. Так за ноги меня цапнул — до сих пор дотронуться больно. Наверное, у меня вокруг коленок сейчас вся кожа содрана. Тело люмпинга покрывал костяной панцирь. Пытаясь вырваться, я об него все кулаки оббила. Но тварь, по-моему, моих ударов даже не чувствовала.

— Зачем же кулаками-то, когда нож под рукой был, — покачал головой Сыч.