Дальнейший разговор «докторов» превратился в бессвязный набор звуков. Голоса становились все тише и, наконец, полностью смолкли. Вколотое в спину снадобье окончательно сморило, и я забылся глубоким сном.

Разбудил меня рухнувший на голову ледяной водопад. Бурный поток залил глаза, отчего в первую секунду осмотреться оказалось невозможно. Зато нос не подвел и сразу уловил в воздухе какой-то знакомый резкий запах.

Ошарашенный, опасаясь захлебнуться, я инстинктивно дернулся назад и попытался сесть. Спину уже ничто не держало, она легко оторвалась от твердой опоры, но подъему помешала неожиданная преграда. Судя по гулкому эху, с которым я хорошенько приложился лбом, это оказалось что-то металлическое. Отброшенный назад, я ухнулся обратно спиной в холодную лужу.

Заливающий лицо водопад через секунду иссяк, но ошеломленный ударом я еще несколько секунд пролежал на спине с закрытыми глазами, отфыркиваясь, отплевываясь и смахивая руками с лица воду.

Оправившись от потрясения, осторожно приподнялся на локте, протер кулаком глаза и огляделся.

Комната со светящимися стенами, полом и потолком исчезла, теперь я лежал на кафельном полу незнакомой коморки насквозь провонявшей моющими средствами — именно этот резкий запах и уловил мой чуткий нос в первые секунды слепого пробуждения. Висящая на потолке лампа в форме голубога кристалла излучала приятный глазу ровный мягкий свет. На мне оказалась та же одежда и обувь, в которой был похищен лучом с поляны: белая рубашка с коротким рукавом, голубые джинсы и серые кроссовки.

Вдоль дальней от двери торцевой стены громоздились: большая стиральная машина, шкафоподобная трехъярусная сушилка и, напоминающая ванну, широкая и глубокая стальная раковина. Я лежал у правой пустой боковой стены коморки, головой частично попадая под широкий низ раковины, об который, похоже, сослепу и приложился лбом. Вероятно, под раковиной очутился, когда, спасаясь от потока воды, чуть подался назад. Вдоль примыкающей к стиральной машине левой боковины растянулся высокий, до потолка, стеллаж, забитый всевозможными бутылками, банками, флаконами, баллончиками и тюбиками с разнообразными моющими средствами. Еще там стопками громоздились рулоны туалетной бумаги, прозрачные упаковки разноцветного мыла и пачки со стиральным порошком. Все было непривычной формы, с незнакомыми рисунками и этикетками. Под нижней полкой стеллажа на полу стояло еще два больших пластиковых ведра, доверху заполненных серыми половыми тряпками.

Третье ведро обнаружилось в руках возвышающегося над мной страшилища. Стекающие из нутра объемистой посудины последние капли выдали источник недавнего водопада.

Окатившее меня существо очень походило на крупного упитанного варана, каким-то чудом исхитрившегося с ног до головы вымазаться в синьке, подняться на задние лапы и стильно вырядиться. Но при всей внешней схожести с примитивным земноводным имелось и одно существенное отличие — страшилище, без сомнения, обладало высокоразвитым интеллектом. В устремленных на меня хитро прищуренных глазах светилось торжество победителя. А растянутые в презрительной ухмылке тонкие змеиные губы указывали на наличие не доступной простым ящерицам мимики.

Приглядевшись повнимательней, я различил на темно-синей коже существа слой мелкой прозрачной чешуи. Еще подметил, что огромные ороговевшие чешуйки головного гребня идеально подточены и выкрашены в сиреневый цвет, а длинные когти на пальцах рук-лап — отполированы и покрыты сиреневым же, в тон «прическе», лаком. На ногах существа красовались обтягивающие брюки из серебристой мягкой ткани, заправленные в сиреневые сапоги. Сзади в брюках имелось специальное отверстие для хвоста, оттуда свешивалось и змеилось по полу полутораметровое мощное кнутовище. Длинное гибкое тело скрывалось под застегнутой на все пуговицы черной шерстяной сорочкой с короткими по локоть рукавами, полы которой свободно болтались поверх брюк. На рубашку была накинута легкая жилетка из такой же серебристой ткани, что и брюки.

— И долго ты намереваешься так лежать в ледяной луже на холодном полу? — вдруг на чистом русском обратилось ко мне существо и, не дожидаясь ответа, деловито продолжило: — Ну-ка давай, поднимайся. А то, не ровен час, простудишься, хлопот потом с тобой не оберешься! И без того долг на тебе висит немалый. С расходами на врача он еще больше станет. Тогда вовек со мной не расплатишься… Глухой что ли? Не слышишь, о чем толкую? Ну-ка живо вставай! — Для убедительности, страшилище больно стегануло меня по ноге хвостом.

Удар вывел из ступора.

— Чего дерешься-то, — охнув от боли, зашипел я и, вынырнув из-под раковины, вскочил на ноги.

— Сам виноват, — ухмыльнулось существо, демонстрируя два ряда иглоподобных зубов. — Впредь, будь расторопней.

Стоя, я оказался на голову выше разумного ящера — это придало уверенности.

— Да, кто ты такой? — спросил я зло.