Молчать госпожа Фонс-Флорал умела не хуже, чем считать деньги и планировать визиты клиенток так, чтобы леди не столкнулась с не леди, а любовница какого-нибудь лорда – с его законной женой.

«Раз леди Лидделл не знает, что ей хочется, стоит показать ей то, что и так есть», – решила госпожа Фонс-Флорал и проводила девушку в швейный зал – огромный круглый зал под стеклянным куполом, где за круглыми столами сидели лучшие мастерицы этого города, а вдоль стен стояли манекены с готовыми и почти готовыми нарядами.

Конечно же, леди Лидделл задрала голову, рассматривая синее небо, вдруг оказавшееся над ее головой.

– Нравится? – спросила госпожа Фонс-Флорал, и девушка, вздрогнув, обернулась к ней.

При свете дня было хорошо видно, что глаза у нее зеленые, как лесной мох. «Очень фейские глаза, – подумала госпожа Фонс-Флорал, – такие, говорят, бывают у подменышей, полукровок и тех, кто вернулся с другой стороны мира».

– Это чтобы было больше света? – спросила девушка, снова задирая голову вверх.

– Конечно. – Госпожа Фонс-Флорал улыбнулась и чуть подтолкнула леди Лидделл вперед, туда, где ее уже ждала, сияя приветливой улыбкой, одна из работниц. Элси Хоук. Новенькая, но хорошая девочка. – Чем больше света – тем дольше мои девочки могут работать, не напрягая глаза сверх меры. Чем лучше их зрение – тем лучше работа. У каждой профессии свои издержки. Доброго дня, Элси. Это леди Мари Лидделл, ей нужно новое платье. И все остальное.

Леди Мари Лидделл уверенно протянула руку Элси Хоук, и Элси Хоук, конечно, удивленно распахнула свои синие глазищи и глупо хихикнула. И вместо того, чтобы пожать протянутую руку, сделала неглубокий книксен, как и полагалось.

«Девчонки», – подумала про себя госпожа Фонс-Флорал и улыбнулась Элси, чтобы подбодрить ее.

– Леди Лидделл нужно накормить обедом, я уже приказала этот обед принести, – сказала она. – А пока покажи ей, что у нас есть. Чтобы леди знала, что ей выбирать.

Кажется, появление рядом кого-то равного если не по статусу, о котором оставалось только гадать, то хотя бы по возрасту, пошло леди Лидделл на пользу. Она перестала испуганно жать голову в плечи, озираться по сторонам, то и дело обхватывать свое запястье другой рукой, словно в попытке держаться в этом мире хотя бы за саму себя. И, самое главное, она перестала нервно прикусывать нижнюю губу.

Последнее почему-то ужасно раздражало.

***

Платье было такое красивое, что дух захватывало.

Я остановилась, рассматривая серебристые узоры на ярко-синем атласе: не то звезды, не то снежинки, блестящий стеклярус, крошечные прозрачные бусинки, похожие на капли росы. Узор бежал вдоль низкого выреза, спускался по лифу на пояс и переходил на юбку, пышную, в несколько слоев.

– Нравится? – спросила меня Элси.

Я рассеянно кивнула.

«Леди Анита Рендалл, для Первого зимнего бала» – значилось на карточке, прикрепленной за ленту к поясу платья.

– Леди Рендалл – наша постоянная клиентка, – сказала Элси с гордостью, словно это должно было меня впечатлить. – Остальные платья для зимних балов уже у нее, но вышивка на этом потребовала чуть больше времени. Мы закончили его вчера.

Я повернулась к ней.

– Зимние балы – это важно?

– Конечно, леди Лидделл. – Элси смотрела на меня удивленно, но в голос это удивление не проникало. – Двенадцать ночей продолжается праздник Возрожденного Солнца, двенадцать ночей двор веселится и танцует, а город веселится вместе с ним. Зимние балы может затмить лишь свадьба монарха или день его рождения, но и наш король, и его сыновья – летние дети, а свадебных хлопот пока не предвидится.

– Мне тоже нужны двенадцать платьев?

Я осторожно прошла мимо манекена с платьем леди Рендалл дальше. Следующий был пока лишь обернут алой и золотой тканью. За ним начинались вешалки, тянущиеся вдоль стены на пару метров.

Элси замялась. Видимо, она не знала, кто я, и это заставляло ее сомневаться в том, что именно включает в себя фраза про новое платье и все остальное.

– Неважно, – сказала я и уловила на лице девушки что-то вроде облегчения. – Я все равно не уверена, что попаду на эти балы. Я даже не умею танцевать.

Она удивленно моргнула, но не сказала мне ничего.

«Наверное, – подумала я, проходя мимо атласа, шелка, бархата, парчи, чего-то там еще, названий чему я не знала, мимо рулонов невероятных оттенков, мимо образцов лент, пуговиц и вышивки, – наверное, если ты – леди, то умение танцевать прививают тебе с детства. Так же, как умение ходить плавно, с высоко поднятой головой, разбираться в выигрышных оттенках тканей, в правильности фасонов для выхода, еще черт знает в чем».

Мой учебник этикета был неумолим и жесток, он содержал в себе десятка четыре разделов с советами на все случаи жизни.

Жаль, там не было ничего про то, как не краснеть, когда тебе приходится беззастенчиво врать очаровательной девушке, которая любезна с тобой, кажется, не только потому, что это ее долг, но и потому, что она просто мила и любезна.

Я сделала свой выбор и вступила в игру, приняв правила этой игры.

Сама.