— Да, мне это действительно неизвестно. У моей матери сны были только о ближайшем будущем: дни, иногда недели. Зато у отца на годы вперёд, поэтому было предостаточно времени, чтобы расшифровать их. У меня же всегда по-разному. Однажды в детстве я, оказывается, даже предсказал наше с тобой знакомство. Я это понял, только когда увидел тебя в лазарете, а затем на суде Совета. А ведь прошло уже больше двадцати лет после того самого вещего сна.

Значит, не стоит так бояться теоретического младенца. Насколько мне известно, маги на Материке живут очень долго, следовательно, ребёнок у меня может появиться и через десять лет, и через двадцать, даже через пятьдесят, а я все также буду молода.

— Я конечно благодарна, что ты мне об этом рассказал, есть о чем подумать, но лучше бы ты позаботился о себе, — не знаю, что на меня находит, но очень хочется пожалеть нага. Всё-таки он был моим первым другом в этом мире, пусть и очень странным. Смотрю на него и не вижу того невозможного франта, каким был изначально этот мужчина. — Что с тобой случилось? Ну, помимо того, что какие-то дамы решили прищучить наконец тебя.

— Я уже и думать забыл об этом, если честно, — признаётся с унылым видом. — Какая разница, кого я там обесчестил? В этом мире, в отличии от Земли, это не возбраняется. Те, кто чтут традиции, не стали бы прыгать ко мне в постель, когда я предлагал. Поэтому Совет в любом случае не будет на их стороне.

— И даже откинул идею с помолвкой? — вспоминаю из-за чего мы собственно поссорились. Тогда ль’Ву выглядел таким обиженным, что я думала: никогда уже не сможем общаться нормально. И тут он так легко заявляется ко мне, рассказывает о важном, даже ни словом о себе, любимом, не заикается.

Смотрит на меня странно, будто видит то, что очевидно всем, кроме меня.

— Тайны мадридского двора, черт побери, — рычу от безысходности. — Начинай говорить, пока я тебя не начала пытать.

Мужчина примирительно поднимает руки.

— Твоя магическая нить связи с ал’Вулой видна без истинного зрения. Любому смотрящему очевидно, что ты несвободна теперь. Нет никакого смысла делать тебе предложение, ведь ответить не сможешь положительно.

Значит, все серьезнее, чем я думала. Кирен и правда меня жестоко подставил. И я ему позволила это сделать, заключив Союз. Теперь же магия видит в этом парне не просто друга для меня, но и будущего мужа. И никому неинтересно моё мнение.

— Ничего нельзя сделать? Совсем никак нить не разорвать? — умоляюще спрашиваю у Даара, вдруг он знает способы.

— Как ты вообще допустила подобное?!

Наконец-то он становится похожим сам на себя: уверенным в собственной правоте и жёсткий относительно глупых поступков. А мою своеобразную «помолвку» именно глупой и нужно называть.

— Оно само, — стыдно, что даже отмазку придумать не могу, но мысли упрямо разбегаются, как тараканы под струей дихлофоса.

— Это сделать трудно, но возможно — избавиться от избранника Магии. Между вами уже был физический контакт?

— Секс? Нет, конечно. Как вообще ты подумать о таком мог? — вспыхиваю до корней волос стыдливым румянцем.

— Хватит и простых прикосновений рука к руке, регулярных. И Магия сразу же начнёт воспринимать вас не просто друзьями. Так что, было? — испытующе смотрит Даар на меня.

— Хуже, этот засранец меня поцеловал.

— Тебе и правда всё как об стенку горох, — Даар в который раз уже за разговор разочарованно вздыхает. — вроде бы умная девчонка, а глупости иногда творишь невероятные. Как такое возможно?

Удивительное умение, фантастическое везение. Не иначе.

— Сказал человек, который с самками заигрался настолько, что его засудить хотят. Ты в этом мире куда дольше меня находишься, но тоже совершаешь немыслимые вещи, — поддеваю в ответ, понимая, что не хочу сваливания всех собак на меня.

— Даже если не смогу избавиться от очень настойчивых дам, то у меня по крайней мере будет выбор: какую из них взять в жены, — задумчиво лохматит свои не совсем чистые волосы ль’Ву. — У тебя же выбора нет: Магия уже приняла Кирена, значит, будет защищать собственный выбор до конца.

«Избавлюсь, как есть избавлюсь, только бы возможность подвернулась», — обещаю себе, провожая ль’Ву. Тот пока ничего посоветовать не может, лишь прощается, желая напоследок вести себя осторожнее, впрочем, хихикнув под конец, что, видимо, осторожность и я банально несовместимы.

***

Как я и думала, весть о неподобающем и слишком откровенном поведении наследника Востока быстро облетела Академию и достигла нужных ушей — моей сестры. Только вот девушка сделала свои выводы, совершенно отличные от реальности. Она прискакала прямо в спальню, когда я собиралась на занятия, принявшись ломиться внутрь, стуча с такой силой, что даже не верилось, что она заключена в столь маленьком и хрупком теле.