— Вам следует обратить особое внимание на иценов, — продолжил Каст. — Они наши союзники, и старый Прасутаг в дружеских отношениях с губернатором, но это не делает их более надежными, а значит, мы знаем о них меньше, чем о других племенах. За друзьями шпионить сложнее, чем за врагами. Все, что вы можете обнаружить, может помочь, но вы должны действовать с осторожностью.

Когда разговор закончился, Валерий прошел небольшое расстояние до склада интенданта у северных ворот. Там его дела затянулись благодаря клерку, который настаивал на том, что ошибка не считается ошибкой, если она не подтверждена в письменной форме и не скреплена тремя печатями, и он не сдвинулся бы с места, даже если бы по другую сторону его стола стоял губернатор. К счастью, надзирать за писарем был назначен декурион, служивший в Двадцатом и узнавший Валерия.

— Если трибун говорит, что лопаты не нашлись, значит, не нашлись, а если Двадцатому нужны лопаты, Двадцатый получит лопаты. Что-нибудь еще вам нужно, господин? — спросил он, подмигнув. Валерий уехал с заверением, что, когда его фургон прибудет, он будет загружен дюжиной щитов и мечей, а также пятьюдесятью пилами взамен «потерянных» летом, что в какой-то степени послужит выплате его долга перед Фалько.

Лунарис вряд ли доберется до Лондиниума с фургоном до следующего дня, что давало возможность убить эту ночь. Он не хотел быть один, но в равной степени он не хотел быть с женщиной, доступной солдату в таком городе, как этот. Фактически, единственной женщиной, с которой он хотел быть, была Мейв. В конце концов, он устроился на ночь в мансио, попивая вино с несколькими товарищами-офицерами, которые либо проходили мимо по пути в легион, либо возвращались в Рим. Его забавляло слушать душераздирающие истории ветеранов о доблести кельтских воинов из западных племен, с которыми он столкнулся ранее в этом году. Он наблюдал, как один из новичков помоложе становится все бледнее, и наконец сжалился над ним.

— Я не верю, что они на самом деле были семи футов ростом, — прошептал он. — И они истекают кровью так же легко, как и любой другой мужчина. Тебе нечего бояться, если ты будешь держать щит поднятым, а меч острым.

— Но действительно ли они сжигают пленников заживо и поедают их еще бьющиеся сердца?

Он улыбнулся. — Только на севере, а ваше подразделение, по-моему, на западе.

— На западе тоже сжигают пленных. — Рычание исходило от грубо скроенного центуриона, сидевшего у огня в углу комнаты. — По крайней мере, друиды. Но ненадолго. Я служу в Четырнадцатом, и мы собираемся решить этот вопрос навсегда. Они думают, что они в безопасности на своем маленьком острове, но единственный способ покинуть его в живым – это доплыть до берега. Мы будем ждать их на пляже, чтобы поприветствовать их, а потом посмотрим, кто сгорит. К лету в Британии не останется ни одного друида, и скатертью им дорога.

Валерий огляделся, чтобы посмотреть, кто может подслушивать. Подобные разговоры были обычным явлением среди солдат, но, когда он услышал, что мужчина трубит о подробностях предстоящей военной кампании, волосы на его затылке становились дыбом. Все слуги в мансио были рабами бриттами, и он сомневался, что им можно доверять. Он слышал много историй о безжалостной жестокости друидов, но за этими историями скрывалось маловероятное уважение. Эти люди, эти жрецы были тем звеном, что связывало британские племена до тех пор, пока Клавдий не разрушил их единство сочетанием военной мощи и уловок. Возможно, их загнали обратно на их священный остров, но они все еще были организованы. Шпионы были не только у Рима. Он бросил на центуриона предостерегающий взгляд, но тот отказался замолчать.

— Все знают, а почему бы и нет? — вызывающе сказал он. — Если бритты будут сражаться, тем лучше. Чем больше будет тех, кто попытается остановить нас, тем больше паразитов мы убьем.

Валерий внезапно представил себе пару полных огня глаз и сверкающий нож; человек, который хотел убить его больше, чем любил саму жизнь.

— Что, если их слишком много, чтобы ты мог их убить?