На мгновение он помедлил, чтобы полюбоваться делом своих рук. Вид ее грудей, тяжелых, молочно-белых и с темными сосками, что-то зажег в нем; жидкое пламя залило его чресла, и он почувствовал рев в ушах. Он поднял хлыст и полоснул им по бледной коже ее спины. Боудикка в первый раз закричала.

Росмерта и Банна с ужасом наблюдали за испытанием своей матери. Теперь они бросились к ней из толпы воющих женщин и детей, умоляя Креспо проявить милосердие. Креспо смотрел, как они мчатся к нему, его разум уже обрисовывал возможные варианты. Так. Не один сочный маленький персик, а два. Он бросил кнут Веттию, который стоял рядом, ухмыляясь. — Убедись, чтобы она все прочувствовала, а когда надоест, приходи и займи свою очередь. Каждую девушку он взял под руку и потащил к ближайшей хижине, выбил дверь и бросил внутрь. Они смотрели на него в ужасе, прижавшись к стене, их широко раскрытые белые глаза светились во тьме помещения. Осознание их страха только усилило его желание. Он смотрел на них, продлевая момент и предвкушая удовольствия, которые можно было обнаружить под простыми сорочками.

— Сейчас, — сказал он, его глаза лениво скользили между ними. — Кто будет первой?

Даже сквозь боль Боудикка слышала крики своих дочерей.

Валерий вышел из невысокого здания, служившего кабинетом начальника порта, и покачал головой. — Каждый корабль, пришвартованный на этой неделе, опоздал как минимум на три дня. Видимо, в заливе был слабый ветер. Галера с нашим человеком ожидается не раньше конца недели.

Лунарис кивнул. Его познания о кораблях ограничивались транспортом, доставившим его в Британию, но он достаточно разбирался в капризах ветра, чтобы мириться с задержкой без жалоб. — Так что нам теперь делать? — Он указал большим пальцем на людей, бездельничавших среди тюков вдоль пристани у Тамезис. — Если мы не будем их отвлекать, они начнут проказничать.

— Я доложу префекту лагеря, и вам увеличат паек. Три дня – это немного, и я постараюсь, чтобы вы выполняли легкие обязанности.

— Будь осторожен. Креспо может быть все еще где-то поблизости, — предупредил дупликарий.

— Если Креспо где-то рядом, то это он должен чаще оглядываться.

Через два часа они встретились на пристани, и Валерий собрал вокруг себя легионеров. — Вы освобождены от обязанностей до конца дня. —Новость вызвала небольшое оживление. — Но на меня возложили ответственность за ваше поведение, и завтра до рассвета вы должны построиться для смотра. — Радостные возгласы стихли, когда они поняли, что ночи разврата в тавернах и борделях Лондиниума не будет

Когда мужчины разошлись, Лунарис с хмурым видом подошел к Валерию. — Я послал «мулов» расспросить о Креспо. Знай своего врага, верно? — Валерий кивнул. — Говорят, дней восемь-девять тому назад он уехал, чтобы выполнить грязную работу для прокуратора и увел с собой половину гарнизона.

Валерий присвистнул. — Видимо, это очень грязная работа.

— Это верно, но он, должно быть, закончил ее, потому что большинство из них уже вернулись, вот почему мы не патрулируем стены.

— Кто-нибудь сказал, что это было?

Лунарис колебался. — Только то, что они были где-то в стране иценов.

Валерий замер. Он подумал о Мейв и Киране в маленьком городке Вента.

Если Креспо причинил ей вред…

***

В хижине воняло рыбой.

Мейв, как могла, перевязала разбитое лицо Кирана, но едва могла смотреть на разорванную плоть и расколотую кость, созданные мечом Креспо. Теперь она сидела, прислонившись спиной к соломенной стене, баюкая его голову, пока его тело неудержимо тряслось. У нее было мало медицинских знаний, но достаточно, чтобы понимать, что если он не получит помощь в ближайшее время, то умрет.

Маленькая Банна прижалась к противоположной стене. Ее глаза были закрыты, но Мейв сомневалась, что она спит. Рядом с ней темноволосая женщина тихо что-то говорила, а Росмерта рыдала у нее на груди. Мейв вздрогнула, когда подумала об ужасах, которые они пережили. В конце концов римлянам надоели эти две девушки, но их было так много… Она знала, что они уже никогда не будут прежними.