— Тем не менее, — продолжал Дециан, — я предлагаю послать силы, которые я считаю соразмерными угрозе, под командованием самого старшего из имеющихся командиров. Это ваши приказы. — Он передал Валерию свиток, который читал. Валерий колебался. Его единственным независимым командованием была Первая когорта на зимней дороге. Тем не менее, он вряд ли мог отказаться. Он изучил приказы, которые предписывали ему двинуться в Колонию со всей скоростью и действовать так, как он считал нужным, что, если он знал армию, было таким же хорошим приглашением сунуть свою шею в петлю, которое он когда-либо видел. Это означало, что любое решение было его и только его. Любая ошибка будет его ответственностью.

Он указал на элементарную ошибку. — Здесь не указано, сколько когорт я буду иметь под собой.

— Когорты? Я не думаю, что нам нужно думать о когортах, — фыркнул Дециан. — У вас будет сто пятьдесят человек из гарнизона Лондиниума и другие войска, находящиеся в отпуске или в пути. Достаточно, чтобы укрепить ополчение и удержать панику в сердце квестора до тех пор, пока губернатор не сочтет нужным двинуть часть Девятого легиона в Колонию. Он пренебрежительно улыбнулся. — Видишь ли, Верренс, я не рискую. Губернатор проинформирован, предложено решение и отправлено подкрепление. Что мне еще делать?

— Господин, при всем уважении, двести человек – это…

— В соответствии с угрозой, и столько, сколько вы получите. Я правильно понимаю, что вы отказываетесь выполнить приказ и принять командование?

Валерий покачал головой. Он мог возразить, что для защиты такого места, как Колония, отряд в двести человек столь же полезен, как и двести овец, но прокуратор принял решение. Если придут ицены, ему придется положиться на Фалько и его ветеранов.

— Нет, господин, я принимаю командование. Но я хотел бы попросить, чтобы люди из Двадцатого, составлявшие мой эскорт, сопровождали меня. — Дециан нахмурился, и Валерий быстро продолжил — Они хорошо знают территорию вокруг Колонии и работали там с ополчением.

Прокуратор неохотно кивнул. — Очень хорошо. Этот разговор окончен.

***

— Значит, мы не пойдем на Мону?

Валерий покачал головой. — Нет, мы возвращаемся в Колонию.

Лунарис стиснул зубы и с тоской посмотрел на запад поверх крепостной стены Лондиниума. — Мона может иметь большое значение. Эти друиды – ублюдки, создающие проблемы.

— Это верно, но, если ицены действительно восстали, мы будем нужны в Колонии.

— Нас двести? — Лунарис усмехнулся. — Если ничего не случилось, все, что мы сделаем, – это потратим впустую кожу калиг. Но если они действительно решили попытаться нас вышвырнуть…

— Фалько будет рад нас видеть.

Дупликарий пожал плечами. — Я полагаю, приказ есть приказ. Однако «мулы» будут скучать по нам на Моне.

— Мы выступаем на рассвете. Подготовь людей.

— С этими педерастами? — Лунарис мрачно кивнул на пару гарнизонных крыс, прислонившихся к парапету ближайшей сторожевой башни. — К тому времени, когда мы туда доберемся, я буду нести их.

Три дня спустя, после форсированного марша в шестьдесят миль, Валерий узнал знакомые низкие очертания торфяных стен Камулодуна на далеком горизонте. Они были такими же впечатляющими, как и любые укрепления, которые он видел на острове, и все же он знал, что они были сданы без боя, когда прибыли силы вторжения Клавдия. Он считал, что понимает почему. Чтобы должным образом защитить стены такого масштаба, потребовался бы гарнизон, далеко превосходящий возможности триновантов, которые тогда удерживали Камулодун, даже если бы у них было желание сражаться за них. По дороге из Лондиниума он много думал о проблемах обороны и пришел к одному сокрушительному выводу. Город Колония не мог устоять против какой-либо силы разумного размера, имея лишь ветеранов, чьей обязанностью было защищать его.

Этот вывод укрепился, когда он подъехал к знакомой арке западных ворот города с двумя сотнями утомленных людей из его крошечного отряда, выстроившихся плотным строем позади него. Он снова заметил огромные бреши в стенах и лабиринт улиц позади, где противник мог обойти с фланга или начать атаку с тыла. Он видел только одну возможность защитить часть города, и ее можно было рассматривать только как последнее средство.

Он думал, что может положиться на Фалько. Другое дело Петроний и его совет.

Квестор стоял в тени арки вместе с половиной города, и приветствия начались еще в сотне шагов от легионеров. Валерий раздраженно закусил губу. Гражданское приветствие было последним, в чем он нуждался. Завыли рога, и кто-то вынул барабан, который бил в такт марширующим солдатам. Когда он добрался до Петрония и Фалько, стоявших бок о бок в дюжине ярдов перед толпой, Валерий едва расслышал их приветствие. На их лицах явно было написано облегчение.