Он прошел семьдесят шагов назад к храму, изучая окрестности, выискивая все, что могло бы дать преимущество защитникам, или любое уязвимое место, где враг мог получить преимущество в свою очередь. Передняя стена с воротами в центре была самой очевидной слабостью и, следовательно, наиболее вероятным местом атаки бриттов. Так что, когда придет время, если он будет еще жив, он поместит своих самых сильных людей именно туда и воспользуется этой стеной, чтобы сломить врага. Он будет держать сильный резерв – Валерий покачал головой. Как он мог использовать слово «сильный» в такой ситуации? Значит настолько сильный, насколько он мог себе позволить, – у ступеней храма, готовый отреагировать, если варвары прорвутся где-нибудь. Да, он будет доволен, если заставит их дорого заплатить за переднюю стену.

Но стен было четыре. А как насчет востока, запада и севера? В первую очередь он думал о востоке. Крепкие одноэтажные здания и кладовые под черепичной крышей, которая поднималась вверх и заканчивалась там, где сходилась со стеной, которая с внешней стороны была намного выше, чем общий рост двух мужчин. Север? Он понял, что в его знаниях был пробел, и резко изменил направление и вышел из главных ворот, чтобы обойти внешние стены. Внутренняя стена была продолжением крытой дорожки, которая также охватывала западную сторону участка, но снаружи, как он с удовлетворением отметил, она упиралась прямо в склон, спускавшийся к ровным лугам, окаймлявшим реку. Противник без осадного снаряжения должен был бы быть очень решителен, чтобы подняться по склону, а затем занять поверхность без малейшей опоры для рук или ног. Он посмотрел вниз, на луг, где густая сладкая трава так резко обрывалась на серебристой ленте воды. Это было ключом. Это был враг, не умевший карабкаться по лестницам и осадным башням или не имеющим знаний для их изготовления. Враг, предпочитавший лобовую атаку превыше всего. Да, подойдет. Но когда он завернул за угол, то обнаружил нечто совершенно неподходящее. Вдоль внешней западной стены была построена почти непрерывная линия грубых навесных лачуг, которые, при ближайшем рассмотрении, использовались для хранения строительных материалов. Любая из них могла стать готовой площадкой для нападения противника.

На обратном пути к храму он остановился у ворот, где Грацилис, опытный охотник на волков из Двадцатого с гор Кампании, следил за укреплением обороны.

— Возьми несколько человек и снеси хижины вдоль западной стены. И пока вы это делаете, очистите все для броска копья перед этими воротами. Мне нужно место для убийств отсюда и примерно до туда.

Грацилис ухмыльнулся и отсалютовал. Как и все легионеры, единственное, что он любил больше, чем драться и пить, – это уничтожать чужое имущество. — Может, нам сжечь их, господин? — сказал он с надеждой.

Валерий покачал головой. Нет смысла создавать дым, чтобы предупредить врага. — Просто разбейте их и добавьте к баррикадам.

Вереница легионеров передавала кувшины с водой внутрь храма, а Лунарис смотрел, как последние части баррикады вокруг пронаоса устанавливаются на место между массивными колоннами. Пронаос образовывал внешнюю часть храма, а за ним находилась целла, внутреннее святилище культа Клавдия. — Очень мило с твоей стороны прислать мне подкрепление, — сказал здоровяк. Валерий был озадачен, пока Лунарис не указал туда, где Фабий выглядывал из-за мягкой кушетки, прислоненной к одной из колонн. Кто-то дал ему шлем на несколько размеров больше, и он сидел у него на голове, как кухонный горшок.

—  Можешь поблагодарить меня за него позже.

Лунарис задумался. — Может быть, они не придут.

Валерий отступил, когда один из его людей небрежно бросил бюст императора Августа на вершину баррикады. — В таком случае ты можешь присоединиться ко мне в мешке, когда меня бросят в Тибр. — Он посмотрел на храм над ними. — У нас есть лучники?

— Насколько я знаю, не среди наших. Некоторые из ветеранов могут быть охотниками, и я видел, как вспомогательная кавалерия тренируется с луками. Зачем?

Валерий указал на крышу храма. — Если мы сможем отправить туда дюжину человек, они смогут прикрыть весь периметр. Я не понимаю, как бритты могут атаковать напрямую где-либо, кроме южной стены, но…

Его прервал крик со стороны ворот, и он обернулся и увидел Фалько во главе шеренги ветеранов-ополченцев, каждый из которых нес сверток с пилумами в руках. Круглое лицо виноторговца порозовело от негодования.

— Достаточно, чтобы снабдить армию, — кипел он. — Этот проклятый человек. Хватит копий на каждого солдата, и еще осталось. Щиты и мечи тоже такие же блестящие, как когда их выковывали. И в течение многих лет мы обходились…

— А как поживает наш добрый квестор? — мягко спросил Валерий. — Он займет свое место в строю?

— Исчез. Его не видели с момента встречи. Это к лучшему. Если бы я мог наложить на него руки, он бы пожалел, что не с повстанцами.

— Сомневаюсь, что мы будем скучать по его присутствию. Идем. Нам нужен запас копий в тридцати шагах за южной стеной и еще один у ступеней.

Фалько посмотрел на суету приготовлений, происходящих вокруг него. — Значит, ты собираешься защищать храм. Я думал...

— Нет, мы сначала сразимся с ними за стенами. Прости, — извинился Валерий. — Я должен был держать тебя в курсе.