Назад решили проехаться на коляске Изольды, покорно ожидавшей нас около входа. Вознице пришлось стереть память о нашем появлении. В итоге он домчал нас с Иштар к борделю за полчаса. Он находился в центре и пользовался спросом у малообеспеченных слоёв населения. Сейчас между двумя играми в центре Рима гуляли люди. Ну если это так можно было назвать. Единственное, что на улицах не раздавалось пулемётных очередей. Вояки, охранявшие улицы куда-то подевались и веселье приняло грандиозный масштаб. Не выходя из коляски, мы послали возницу за старой мадам. Через десять минут из дверей вышла молодящаяся особа, некогда привлекательной внешности. Сейчас же она заметно сдала, злоупотребляя веществами, скорее всего плохим спеком.

— Ты, теперь главная, — с металлическим тембром в голосе сообщила ей Иштар через окно, затянутое тёмной материей. — Всех, кто очнётся, отпусти домой. Взамен мы привезли тебе сладкую парочку, гоняй их в хвост и в гриву. Всем будешь говорить, что Изольда сама решила замаливать свои грехи заодно с Петруччо. Да, его теперь зовут Нерон, не забудь. Он сам захотел. Больше ты ничего не знаешь и не помнишь. Разговора не было. Иди.

Я вытолкал вновь обращённых на улицу. Мадам бесцеремонно дёрнула Изольду за руку и потащила за собой к двери, на которой красовалась вывеска «Салон мадам Изольды». Думаю, что уже сегодня она сменится на новое имя владелицы. Или старое. Экипаж проехал ещё несколько кварталов. Иштар одарила возницу красной жемчужиной и приказала забыть всё, что он делал сегодня. Мы вышли из экипажа и благополучно затерялись среди всеобщего веселья. Меня поразила та беззаботность с какой люди жили в Риме. Здесь могли потратить или проиграть состояние за один вечер. Здесь все жили как в последний день, немало не заботясь о том, что будет завтра. Полная развязность, полная свобода действий. Вояки, которые должны были отвечать за порядок в городе самозабвенно бухали, не обращая ни на кого внимания. В воздухе витала напряжённость.

Мы с Иштар вышли на небольшую площадь коих здесь было в избытке. Вкусно пахло жареным мясом. Я предложил перекусить. Иштар согласилась и мы сели за столик на четверых. Выбор был небольшой, и нам пришлось подождать пока официант убрал за прошлым посетителями. Я смотрел на Иштар и улыбался. Сейчас она выглядела выпускницей средней школы. Рыжие волосы спускались до лопаток, миндалевидный разрез глаз. Белая кожа и густо обсыпанное веснушками лицо совершенно не напоминали сейчас ту строгую брюнетку, которую я увидел в первый раз при побеге из тюрьмы. У неё помнится тогда ещё сиял синяк под глазом, и она еле шевелила разбитыми губами. Фигура осталась той же, только немного посвежела. Но цепкие зелёные глаза по-прежнему замечали всё вокруг. Не знаю, насколько она изменилась внутренне, но товарищ Камо говорил, что это самое трудное. Можно научиться терпеть боль, можно обучиться гипнозу или поставленному удару. Но вот договориться с самим собой раз и навсегда и отказаться от чего-то было практически невыполнимой задачей. Работа над собой. Я заметил после того, как нас поприветствовал с орбиты Алистер Дарк ядерным зарядом, Иштар сильно изменилась. Она больше не жаждала крови, а уж после знакомства с Королевой вообще стала не похожа на себя. Ненасытная жестокость уступила место здравому расчёту, но я уверен, что если припечёт, то она не пожалеет всех в этом городе. Пока же мы с ней были на одной волне и старались не оставлять после себя невинных жертв, мне бы очень хотелось, чтобы так продолжалось и дальше.

Задумавшись, я не заметил, как официант заставил нашу половину стола тарелками и бутылками. Иштар выписала ему чек, чем резко подняла свой авторитет в глазах официанта. Он настолько расчувствовался, что поставил на наш стол маленькую вазочку с ландышем.

— О чём думаешь, Жень? — спросила Иштар пробуя суп. Заявлено было, что он черепаховый.

— Не могу от тебя взгляда оторвать. Кстати, не я один, — я быстро окинул взглядом соседние столики.

— Радужная сотворила чудо, — кивнула она.

— Я видел, ты хотела пожалеть Изольду, — заметил я, поднимая крышку с тарелки.

— Хотела, но не смогла.

— Почему?

— Нимфы самые злопамятные существа в Улье, — прошептала она мне на ухо. — То, что сделал папаша Кац, благо для неё. Она останется жить.

— В борделе? — я снисходительно посмотрел на неё.

— Ну и что. Для многих дамочек бордель не ругательное слово. Все женщины хотят попробовать как можно больше мужчин. В поисках того самого. Самца с большой буквы, но, как правило, не находят. Разочаровываются в жизни и дают уже всем по мере своего желания. Понятное дело, у всех своя планка, и абы кому давать им унизительно, противно и неприемлемо. У вас разве не так?

— У нас также. Пока мы можем, нас трудно остановить, — улыбнулся я.

— О, как мы заговорили, — рассмеялась Иштар. — Я разве уже надоела тебе?

— Нет, лисёнок. Ты лучшая! — искренне ответил я.