Что-то мне стало плохо. Но на эти слова я мог лишь кивнуть. Никогда не видел, чтобы мать так кричала. Тем более на меня. Это было действительно страшно. Но в то же время ее слова зародили во мне семя надежды. В конце концов, даже зная о гарантии наличия следующей жизни, стремиться к ней — сущая глупость. Что рождение, что взросление до нормальной дееспособности — не самый приятный процесс. Не зря новорожденные младенцы плачут. Явно чувствуют, что впереди ничего хорошего их не ждет.

— Так вот, — продолжил отец, явно пребывающий в некотором ступоре от отповеди что мне устроила моя любимая матушка. — Как ты понял, вариант с твоим исцелением имеется, но вариант этот экспериментальный и до конца не опробованный…

Дальше отец поведал мне интересную историю о том, как они к этому варианту пришли. Сам вариант, если кратко, заключался в замене пораженного левого полушария мозга на кибернетический аналог работающий по принципу памяти компьютера. А пришли ученые к этому способу следующим образом.

Где-то лет пятнадцать назад группа нетраннеров атаковала сервера одной корпы-конкурента местной Биотехники. Атаку отбили, но сделали это только за счет большего количества защищающих, чем атакующих. И все равно, многие корпоративные труженики Сети остались с мозгами расплавленными вражескими атаками. Чтобы не допустить повторения данной ситуации, каким-то ученым был придуман план апгрейда нетраннеров, путем замены их мозгов на кибернетические. Теоретически, такое позволило бы на порядок увеличить пропускную и вычислительные мощности нетраннера, даже без использования специального оборудования. А уже вместе с оборудованием, да еще и на территории своей цифровой крепости, такой защитник мог бы в одиночку противостоять хоть сотне обычных раннеров и выходить из таких противостояний победителем. Словом, перспективы завораживали.

Более десяти лет этими учеными проводились эксперименты по установке кибермозгов, в том числе на «добровольцах». Было выявлено множество закономерностей и правил, соблюдение которых необходимо чтобы операция прошла успешно. Главными среди них были: высокая стрессоустойчивость, ведь новые мозги давали в результате новое мышление и некоторые сходили с ума просто от того, что «это не мои мысли!»; достаточно молодой возраст, регенеративные свойства которого куда выше; высокое сродство с определенными типами биоимплантов; и возможность замены лишь левой (отвечающей за логические построения) половины мозга. Те, кому мозги заменили полностью, и при этом не убили в процессе, стали просто компьютером в мясной оболочке. Их даже несколько раз пробовали программировать, но в результате получились ИИ, которых пришлось быстро утилизировать. Процесс логических построений, после которых ИИ становиться неуправляемым хорошо известен (спасибо диким искинам из-за Черного Заслона) и протоколы действий в таких случаях — однозначны.

Те же, кому заменили лишь левую половину мозга, демонстрировали лишь небольшую заторможенность на первых порах и легкую приглушенность эмоций после окончания реабилитации. Но потом вылезла другая проблема. Даже самые верные корпорации добровольцы (на этот раз без кавычек), после полного восстановления демонстрировали своеволие, раньше им не присущее и пытались так, или иначе, выйти из роли подопытных кроликов. Но еще со времен испытаний на «добровольцах», во всех проходивших через процедуру вживляли небольшой заряд взрывчатки прямо в мозг, а потому, ни у кого из успешно прошедших апгрейд ничего в результате не вышло.

Таким образом, из-за слишком высоких требований к кандидату, проект признали нерентабельным, все материалы засекретили, а все ученые участвовавшие в эксперименте подписали документы по неразглашению и остались «на карандаше» под плотной опекой корпы.

Как родители раскопали материалы по этим экспериментам, я не спрашивал. Подозреваю, это и есть тот момент с «отдавливанием любимых мозолей очень важных людей» о котором, не так давно, вспоминала моя дорогая матушка. Так или иначе, но до моего пробуждения они уже успели передать все материалы какому-то, как они сказали, «очень хорошему» рипердоку, который «немного нам должен», а потому готов поработать, так сказать, неофициально и в выходной. После изучения документов док признал, что такое ему по силам, а потому дело стоит лишь за добычей необходимых имплантов и моим согласием. Да, мужик оказался честный и без моего согласия отказался работать даже в счет долга. Потому, собственно меня сейчас и пробудили. Ибо искать другого спеца подобной квалификации (а рипер похоже был из лучших, даже среди корпоративных) это время, лишние нервы и вообще не факт, что найдется. Собственно, согласие на операцию, выведенное на небольшой планшет и которое нужно подписать, отец мне и предоставил.

Так как руками двигать я пока не мог, то мне на голову одели легкую внешнюю нейросеть, благодаря которой я мог переворачивать страницы документа, пока его изучал. А для «подписания» мне лишь требовалось выразить свое согласие вслух.