Когда мимо проследовала очередная компания из трёх подвыпивших молоденьких простолюдинов, нагло пялившихся на Платину и громко загоготавших у неё за спиной, Ия не выдержала и поинтересовалась:

- Долго ещё идти, Угара?

- Скоро уже, госпожа, - заверила служанка.

Ещё один поворот, и девушка почувствовала, как под ногами исчезли даже фрагменты мостовой. Негромко чавкая, туфли начали месить холодную грязь пополам со снегом. По ту сторону улицы вновь потянулись каменные заборы с облезлыми воротами, возле которых также восседали каменные уродцы.

Их хозяева не вешали у своих усадеб фонарики, но света заходящего солнца хватало, чтобы рассмотреть зловещие, узкие проулки, где уже притаилась тьма, голые ветви невысоких деревьев с остатками снега и черепичные крыши домов, своими размерами ненамного превосходящие самые богатые жилища в вымерших деревнях, куда Платина ходила за едой и одеждой.

- Вот и пришли, госпожа Сабуро, - с облегчением выдохнула служанка, направляясь к воротам по внешнему виду ничем не отличавшимся от тех, мимо которых они уже проходили.

Ей пришлось с минуту колотить кулаком по потемневшим от времени доскам, прежде чем с той стороны глухой голос произнёс что-то вроде: "Кто там?"

- Нас прислала госпожа Азумо Сабуро, - негромко произнесла Угара.

- Кто? - переспросил неизвестный.

"Он что, горячую картошку ест? - усмехнулась про себя Ия. - Или у него язык во рту не убирается?"

- Открывай, дурак! - не выдержав, рявкнула женщина. - К твоей госпоже от начальника уезда пришли!

За воротами громко шмыгнули носом. Затем звякнул засов, и скрипнули железные петли.

Доверенная служанка важного чиновника резко толкнула начавшуюся открываться створку и с поклоном пригласила свою подопечную войти.

У ворот переминался с ноги на ногу высокий, худой паренёк лет шестнадцати. Ясные светло-серые глаза на круглом, бледном лице, казалось, не отражали ни единой мысли, а полуоткрытый рот с мясистыми губами только усиливал неприятное впечатление.

Разнообразные пятна покрывали не только его коричневую, с многочисленными заплатами курточку, но и грязно-серые, мешковатые штаны. Но особенно поразили девушку посиневшие, с длинными ногтями пальцы, торчавшие из прорех в плетёных сандалиях, явно неподходящих для этого времени года.

- Разве госпожа не сказала тебе, что мы приём? - накинулась на него Угара.

- Сказала, - с видимым усилием ворочая языком, промямлил собеседник, вновь громко хлюпнув заложенным носом. - Да я забыл.

"Слабоумный", - догадалась Платина, оглядываясь по сторонам.

Прямо перед ней за небольшим, кое-как очищенным от снега двориком покоился на низеньких, каменных столбиках привычного вида дом, состоящий из двух отдельных частей с разделявшей их сквозной верандой, где немолодая служанка помогала обуться знатной, пожилой дворянке.

Поймав её выжидательный взгляд, Ия спустила накидку с головы на шею и церемонно поклонилась, прижимая ладони к животу.

Сейчас же перестав ворчать на привратника, Угара тоже отвесила глубокий поклон, а вслед за ней склонился и слуга с корзиной.

- Здравствуйте, господа Сабуро, - улыбнувшись, качнула головой будущая наставница. - Благополучно ли добрались?

- Всё хорошо, госпожа Андо, - заверила девушка.

- Пойдёмте, я покажу, где вы будете жить, - предложила хозяйка дома. - А потом мы с вами поужинаем и поговорим.

- Как пожелаете, госпожа Андо, - покладисто согласилась гостья.

Обойдя здание, они очутились на заднем дворе со вкопанным в землю квадратным, деревянным столом, с навесом, под которым во вмазанном в печь котле что-то булькало, распространяя аппетитных запах, и с немногочисленными хозяйственными постройками, которые выглядели изрядно потрёпанными, а некоторые даже покосились, подпёртые толстыми палками.

Дальше на участке примерно соток в двадцать росло несколько чахлых деревьев, торчали из снега чёрные пучки кустарников, поблёскивал льдом небольшой прудик с узенькими мосточками.

По берегу шла вымощенная булыжником дорожка, ведущая к крошечному домику, поднятому примерно на полметра над землёй на деревянных столбах.

- Вот, госпожа Сабуро, тот самый павильон, о котором я говорила, - с плохо скрываемой гордостью заявила будущая наставница.

"Да она с дуба рухнула! - едва не взвыла Платина, с испугом глядя на решетчатые, оклеенные бумагой стены. - Тут совсем околеешь! Не май месяц, в такой беседке ночевать!"

С трудом сохраняя бесстрастно-вежливое выражение морды лица, она терпеливо дождалась, когда хозяйка распахнёт открывавшуюся наружу хлипкую дверь, демонстрируя занавес из плотной, коричневой ткани.