Заставить детей проснуться оказалось непростой задачей. На это потребовалось не менее получаса. Причем 13-летняя Оксана ныла и брыкалась, не желая проявлять сознательность, даже сильнее, чем восьмилетний Гаврик. Наконец, Любе удалось отправить Ксюшу в душ, а сонного Гаврика заставить занять за ней очередь.

Подняв детей, Люба пошла готовить им завтрак, а Эдуард отправился за обещанными пирожками. Принес два бумажных пакета, сообщив, что набрал пончики с разной начинкой, можно упаковывать.

Как Люба и предполагала, трогать свой чемодан Ксюша не разрешила. В результате детские вещи решено было переложить в дорожную сумку, а мужскую одежду, чтоб меньше мялась, – к Любиной в чемодан. Один чемодан досталось нести Любе. Другой вместе с сумкой взял Эдуард. Оксане, несмотря на ее недовольство, вручили пакет с пирожками и князевский ноутбук. Гаврик тащил рюкзачок с игрушками.

Когда подъехало такси, Люба предложила присесть на дорожку, но Ксюша фыркнула и покрутила у виска, а Эдик посмотрел на нее с усмешкой. Так что вышли из дома, проигнорировав традицию. На поезд из-за этого не опоздали, но плохая примета все же сбылась: дорога оказалась тяжелой.

Тяжелой, потому что дети всю дорогу доставали друг друга, будто ревновали. Началось все уже с распределения мест в купе. И Гаврик, и Ксюша претендовали на верхние полки. Однако Гаврику ночевать наверху Люба категорически запретила, опасаясь, что он оттуда упадет. Девочка же вместо того, чтобы молча порадоваться своему преимуществу, начала мальчишку дразнить «карапузом». Тот разревелся, уткнувшись носом в Любино плечо, а мать не решалась за него заступиться, боясь обострять конфликт с дочерью мужа-работодателя. Хорошо, что тот сам вмешался, сообщив, что Ксюша тоже будет спать внизу, так как верхние места – для взрослых, а она еще даже паспорт не получила. Впрочем, днем залезать на верхние полки детям позволили. Воспользовавшись разрешением, они забрались наверх и уткнулись в свои смартфоны. До обеда не конфликтовали.

Прикончив принесенный проводником ланч, Ксюша решила, что десерта ей не хватило, и пошла уточнять у проводника, где здесь взять что-нибудь вкусненькое. Вернулась с шоколадным батончиком и сообщила, что ей обещали принести мороженое.

Позавидовав девочке, Гаврик прошептал Любе, что тоже хочет батончик и мороженое. Шоколадную конфету она для него взяла, а мороженое заказывать не стала, напомнив, что от этого лакомства у Гаврилы почти всегда начинает болеть горло.

Уплетая эскимо, Ксюша так артистично подчеркивала степень своего наслаждения этим лакомством, что Гаврик устроил истерику, требуя купить эскимо и ему. Пока Люба пыталась успокоить сына, предлагая различные альтернативы холодному десерту, Ксюша приобрела еще два эскимо, и продолжила пиршество, демонстративно постанывая от удовольствия. Гаврик взвыл, точно раненый пес, и сердце Любы не выдержало: она дала сыну деньги и разрешила купить мороженое. Однако его ожидал облом: сходив в вагон-ресторан, проводник сообщил, что остался только пломбир в вафельном стаканчике, а эскимо закончилось. Гаврик набросился на мать, обвиняя во всем ее и требуя купить ему эскимо. Никакие аргументы на него не действовали.

Успокоил Гаврика снова Эдуард, взяв второе Ксюшино мороженое и протянув его мальчику.

– Это было мое мороженое! – возмутилась Ксюша.

– Тебе хватит, – сказал Эдуард.

– Ты… ты… – Ксюша побагровела, подыскивая слова. – Ты – плохой отец. Ты его любишь больше, чем меня. Как только он появился, тебе стало на меня наплевать! Потому что он мальчик, да? Потому что я девочка, да? Мама говорит, что ты хотел мальчика, а родилась я. Ты меня не хотел, ты его хотел! Ну почему я не родилась мальчишкой! – Ксюша вцепилась в свои волосы, стукнулась затылком о стену купе, резко откинув назад голову, потом согнулась и разрыдалась, пряча заплаканное лицо за сложенными ладошками.

Эдуард притянул дочку к себе, обняв за плечи. Он гладил ее по голове, что-то шептал на ухо и говорил, что любит ее по-прежнему. Ксюша немного успокоилась, но все же продолжала всхлипывать.

– Зря ты мальчиком хочешь стать, – неожиданно решил успокоить «сестричку» Гаврик. – Пацаном, знаешь как трудно быть? Девчонкам приходится место уступать, помогать им сумки носить, и сдачи им дать нельзя, когда они дерутся. А они знаешь как дерутся? Некоторые девчонки хуже пацанов!

Ксюша подняла голову и, поняв, что Гаврик не издевается над ней, а, наоборот, пытается утешить, расхохоталась. И Люба, а за ней и Эдуард подхватили этот веселый смех.

– Будешь мороженое? – протянул Гаврик свое эскимо Ксюше. – Я только половину съел.

– Да ешь уж, – махнула та рукой, – тоже мне рыцарь выискался малолетний.

– Мир? – предложил девочке Гаврик.

– Мир, – милостиво согласилась она и полезла на свою полку, к смартфону.