Были бы это бумажные деньги, Люба швырнула бы их Князеву в лицо. А эти не знала, как вернуть – ведь номера телефона работодателя у нее по-прежнему не было, так что перевести неустойку обратно она ему не могла. Но ничего: она снимет деньги и вернет их, швырнет прямо в наглую самодовольную рожу! Красивую рожу, надо сказать…

Все еще полыхая ненавистью, Люба, приняв душ и надев платье с кошечкой, спустилась вниз. Князева нигде не было. Ксюша тоже пока не встала. Ее Люба решила пожалеть, сделать сегодня завтрак без нее. Выбор остановила на сырниках – их она Князевым еще не жарила.

Работодатель вернулся, когда она уже отправила на сковороду первую партию творожников.

– Доброе утро! Как вкусно пахнет, – сказал с улыбкой, как будто ни вчера вечером, ни сегодня утром между ними не произошло ничего особенного.

– Не для всех оно доброе, – огрызнулась Люба, не оборачиваясь. На глазах выступили слезы, и она осталась стоять спиной к Князеву, чтобы он не заметил ее слабости. Начала сосредоточенно переворачивать сырники.

Он подошел мягко, как кот, обнял сзади. Люба дернулась от неожиданности, опрокинув творожник на плиту.

– Что-то не так? – в голосе Князева послышалось удивление и даже, кажется, обида. Он серьезно? Не понимает, почему она с ним груба? Должна была кинуться на шею и поблагодарить за то, что ее интимные услуги оценили так дорого?

– Все в порядке, – с трудом взяла себя в руки, чтобы не показать, насколько ей больно. Он не должен знать, что она размечталась вчера, поверила в то, что Эдуард испытывает к ней какие-то чувства, а не просто половое влечение.

– Знаю, вчера накосячил, – неожиданно признался Эдик оправдывающимся тоном. Но Люба даже не успела обрадоваться, как он добил ее завершением фразы: – Но это поправимо – я купил постинор. Еще не поздно выпить. А заразить тебя я ничем не мог, здоров. – Князев положил на разделочный стол упаковку с противозачаточными таблетками.

– Зря деньги тратил, – ответила дрожащим голосом, – у меня безопасные дни.

– Пить или не пить – твое дело, – согласился, снова попытавшись обнять Любу.

Она грубо сбросила его руку с бедра и резко обернулась:

– Давай все же расставим все точки над «и», – бросила Князеву в лицо срывающимся от волнения голосом. – Того, за что ты выплатил моральную компенсацию, больше не будет. Считай, что это была одноразовая акция. Изображать нежность в отсутствии свидетелей – лишнее. Наедине друг с другом мы можем не разыгрывать пылких любовников, а сохранять отношения «работодатель – подчиненный».

– Значит так? – отозвался Князев мигом похолодевшим голосом. – Я все понял. Домогательств больше не будет. Работай. – И, развернувшись, уверенным шагом направился в кабинет.

– И спать теперь я буду внизу – от греха подальше, – крикнула вдогонку.

Князев замер, но через несколько секунд, не оборачиваясь, разрешил:

– Оставайся в спальне, внизу буду спать я. Детям скажем, что громко храплю.

На самом деле Князев почти не храпел, и Люба за собой подобного недостатка не замечала. Повод был так себе. Но женщина согласно кивнула:

– Так и скажем.

Планы на день не обсуждали: отец семейства сообщил, что вчера оплатил экскурсию в Долину Лотосов, и вскоре они уезжают – почти на весь день. На сборы после завтрака осталось совсем мало времени, так что перемерить несколько платьев времени не было. Люба надела свое старое белое платье. Ничего из купленного Князевым носить не хотелось. И новую одежду ему Люба демонстрировать не собиралась – ей хватило и вчерашнего эксперимента. Но у Князева было свое мнение относительно того, как должна одеваться его жена.

– Переодевайся, – велел он, увидев, что на ней старое платье. –Вчерашнее было лучше. К тому же оно по цвету лучше сочетается с розовым. На фотографиях будет хорошо смотреться. Для посторонних мы по-прежнему влюбленная пара и должны подтверждать это на каждом шагу, выкладывая в соцсетях красивые фотки.

– Как прикажите, господин начальник, – недовольно поморщилась Люба и пошла переодеваться.

Ехали до пункта назначения около часа, может, даже больше. Гаврик задремал – вероятно, не выспался ночью. Ксюша всю дорогу с кем-то переписывалась в мессенджере. Переписка, похоже, была нескучной, а собеседник приятным, так как с лица девочки почти не сходила улыбка. Эдик тоже уткнулся в смартфон, но ему переписка, похоже, удовольствия не доставляла – он недовольно морщился и сжимал аппарат с такой силой, что пальцы побелели. «Вероятно, какие-то проблемы с бизнесом», – решила Люба.

Сама она пыталась проанализировать их отношения с Князевым. И поняла, что попала. Несмотря на его скотское отношение к ней, она им восхищалась. И ночь, проведенная с ним как любовником, перевернула ее представление об отношениях мужчины и женщины.