– Дай, сам пойду, – попытался выскользнуть из рук спасителя Гаврик, красноречиво доказывая, что с ним и вправду все в порядке.

– Сначала я начала его спасать, потом нас Рома обоих спас, – похвалилась Ксюша.

Люба расцеловала Романа и Гаврика.

– Не знаю даже, как вас благодарить, – растроганно произнесла она, прижимая к себе покашливающего сына.

– С папой помирись, больше ничего не надо! – выпалила Ксюша.

– Вы уж постарайтесь, как следует помиритесь! – подмигнул Роман Князеву, неприличным жестом показав, как именно тот должен мириться.

Люба смущенно потупилась, а Эдик улыбнулся.

Когда шли с пляжа, Любе показалось, что образ Князева как-то неуловимо изменился. Не сразу поняла, что верхние пуговицы на рубашке Эдика расстегнуты. Из-за этого он казался совсем другим: веселым, свободным, жарким, родным.

Пока были в пути, о примирении в том смысле, на какой намекал Роман, речи идти не могло. Но в Москве все было иначе. Нужно было решать, где именно Любе спать и как.

Вопрос о том, где расположиться на ночевку вскоре отпал: Ксюша сказала, что устала с дороги, и хочет переночевать у отца, и только утром вернуться к матери. Так что комната девочки оказалась занята хозяйкой. Гаврика снова поселили в гостевой-детской. Не вызывая лишних вопросов и подозрений, ночевать Люба и Эдик могли лишь вместе.

Открытым оставался вопрос, стоит ли супругам, которые ранее планировали уже на следующий день подать на развод, заниматься этой ночью любовью. С одной стороны, они были взрослыми и даже юридически женаты. То есть исполнять супружеский долг, а не только делить супружеское ложе, имели полное право. И никто бы их за это не осудил. К тому же главную черту они уже переступили, и количество актов их близости сути не меняло: они уже успели стать любовниками. С другой стороны, никто из них не выразил желания расторгнуть тяготивший договор и сделаться мужем и женой не только по статусу, но и фактически. А если все равно расставаться, зачем зря бередить раны, давать партнеру напрасную надежду, обманывать себя?

Почувствовав потребность посоветоваться с кем-то, Люба достала кнопочный телефон. Как обычно, он был полностью разряжен. Включая его на подзарядку, Люба испытала некоторую неловкость перед подругой, общением с которой в последнее время пренебрегала. Та теперь сгорает от любопытства. Но все-таки у Любы было объяснение: появление Кирилла, похищение Гаврика, свидание с Князевым, ночь любви и последующая унизительная «моральная компенсация», примирение – столько всего произошло, что было не до звонков. Да и сейчас поговорить спокойно у подруг возможности не было – слишком много ушей вокруг. А короткими сообщениями разве все перескажешь, объяснишь?

Но все-таки Люба предприняла смелую попытку объять необъятное, то есть вкратце поделиться с Надей новостями, емко обрисовать ситуацию и посоветоваться.

– Привет! Мы уже в Москве, и с нами все в порядке, – набрала она первое сообщение, когда телефон зарядился.

– Привет, у нас тоже все окей, – пришел ответ. – Не переспала еще с шефом?

– Переспала, – призналась Люба. – Один раз.

– Поздравляю. Как ощущения? – тут же отозвалась подруга.

– Было хорошо. Пока он не заплатил мне за любовь, как проститутке.

– И дорого оценил? – полюбопытствовала Надя.

– В сто тысяч.

– Да ты гейша!

– Обиделась на него.

– Это правильно. Так и не простила?

– Простила, – призналась Люба. – Накануне. Он извинился. Не знаю теперь, как ночью с ним себя вести.

– Сама-то хочешь повторения?

– Честно говоря, да, хоть в последний разок. Он в постели неплох.

– Тогда не жди у моря погоды – прояви инициативу, – посоветовала Надя. – Богатые сейчас все извращенцы: любят, чтобы женщина доминировала. Знаешь, сколько мужиков Госпожу ищет?

– Какая из меня Госпожа? – засомневалась Люба.

– Ты совет спросила – я совет дала. Пользоваться им или нет, решай сама, – написала Надя.

– Спасибо за совет, подумаю, – ответила Люба.

– Удачи!

– И тебе хорошего вечера.

Люба удалила сообщения (боялась спалиться) и отключила телефон, чтобы зря не тратил энергию, а то как ни возьмешь его в руки – разряжен.

Решиться на проявление инициативы в постели Любе было непросто. Во-первых, она не была опытной любовницей и толком не знала, как должна вести себя Госпожа. Во-вторых, она не испытывала внутренней потребности доминировать, скорее даже наоборот – ей хотелось подчиняться Эдику. Той безумной ночью она полностью передала контроль ему – и ничуть об этом не пожалела.