Дарье Орловой изменил муж.

Причем изменил, что называется, по всем канонам. Тупо. Трахнул молоденькую помощницу. Строил из себя мачо-мэна.

— Дуся, если бы ты видела, какое у нее тело!

Дуся, блин…

Даша дала ему по морде так, что ладошка чуть не сломалась. Хотя морда у мужа была не сильно жесткая — щеки в последнее время отъел, король, твою ж…

Дусей муж стал звать ее не так давно. Раньше она была Дашуньчик, Дашутка, Дашенька, Даш-даш, Дашуся… Дашуся плавно переквалифицировалась в Дусю, и поначалу ей это нравилось.

Потом стало раздражать. Даша сначала не придавала этому значения и не понимала особенно, почему бесит? Дуся и Дуся, вроде бы даже звучало ласково. Иногда.

Сейчас, помешивая комбикорм для птицы, Дарья в голове своей старалась разложить всё по полочкам.

Как она, психолог с таким стажем и опытом, упустила всё это? Как позволила случиться такому в своей семье?

Ответ был на поверхности, и это Дашу очень пугало.

Она вышла во двор, осмотрела свои владения.

Казалось, тут всё идеально — газон в порядке, цветы, кусты, огород, дальше поле картошки — их с теткой Варей двадцать соток, десять засажено, должно хватить, даже останется…

Из психолога в крестьянки — отличное перевоплощение. В самый раз ей сейчас.

А упустила она, потому что просто забила болт на свою семью. Ей казалось, что она так много вкладывает в семейные отношения. Совместные завтраки и ужины, поездки на выходные в отели, дальние поездки в теплые страны, походы в музеи, в театры и кино. Всё это Даша устраивала регулярно, это было частью их жизни, ставшей слишком привычной. Но в этом не было души. Всё по инерции. Потому что так надо!

Взяла ведро, потащила к курятнику.

Надо, надо…

Надо накрыть в столовой, нежная скатерть, красивые тарелки, бокалы под морс. Когда хотелось в гостиной на полу коробки с пиццей и газировку.

Упорно старалась делать жизнь семьи идеальной, и упустила самое главное — тепло, свет, ту самую душу.

Даже дочка ее сказал об этом, мол, мамуль, ты, конечно, стараешься и ты самая лучшая, но ты живешь на самом деле в своем кабинете. Там твое всё, а мы стали лишними.

Угу, именно так сказала в тот момент семнадцатилетняя любимая единственная дочь.

Надо было, наверное, еще рожать. Не то чтобы Лиза эгоистка, нет, просто дочь так хотела братика или сестру! А Даша хотела карьеру и уют.

Вот и имеет теперь.

Карьеру птичницы на скотном дворе сумасшедшей тетки.

И новый статус — деревенской ведьмы.

Впрочем, статус Дарье даже нравился.

Односельчане даже не понимали, что она никакая не ведьма, просто психолог отменный. Верили. И боялись.

А Дарье это неожиданно понравилось. То, что ее боятся! И слушаются.

Она поняла, что ей этого не хватало, в ее психологических делах!

Частенько хотелось клиентку или клиента хорошенько по башке приложить и приговаривать — работай над собой, дура, работай! Чтобы потом ей сказали, как в том анекдоте — тетенька, а вы точно психолог?

Была психолог, да вся вышла.

Теперь она, Дарья Орлова, ведьма из Горетовки. Ведьма, к которой, кажись, подъехал новый клиент.

По лесной дороге в сторону ее дома ехал огромный внедорожник. «Гелик», «Гелендваген», любимая машина московских миллиардеров и сочувствующих.

“Ну-ну, посмотрим, что там за важная птица”, — подумала Даша и пошла кормить реальную птицу, кур хитрой брюссельской породы, наглых, но очень красивых. Да и вкусных, что греха таить.

Высыпая комбикорм в кормушки, Дарья слышала скрип калитки, шорох шагов и, конечно, голос, зовущий хозяев.

Густой, красивый мужской бас. От такого, как пишут в романах, трусики намокают. У Дарьи ничего не намокло. Давно уже не намокало, даже с мужем, которого Дарья, как ей казалось, любила.

Может и правда, только казалось? Она ведь не умерла от разрыва сердца и боли, когда он ей сказал про охуенное молодое тело девицы, которая под него легла? Нет, только противно стало и брезгливо. Захотелось помыться дустовым мылом — как раз тетка Варвара ее таким мыла в детстве, от вшей и блох. Вонючее, мерзкое, зато эффективное. А мужа хотелось прополоскать «Доместосом». Чтобы наверняка…

— Хозяйка? Дома есть кто? Ау?

Ау! Как будто это он в лесу живет, а не она, Дашка!

Или столичные жители, кроме «ау», больше ничего на «деревенском» не знают?

Столичные, ха! Давно ли она сама была такой? Но вот, жизнь повернула так. Вернее, это она сама, Дарья повернула.