Он, Иван, тоже может вложиться. Можно разводить редкие породы кур — такие, кажется, бегали по огороду. А можно и обычных, как тот петух яркий, который за своими клушами гонялся. Можно и бычков купить стадо. Стейки нынче пользуются спросом. Бизнес это хоть и не простой, но доходный, прибыльный.

Жить на природе.

Заниматься сексом с любимой женщиной.

И никаких тебе соблазнов и секретарш. Никого.

Потому что живо представил Ванёк что с ним сделает эта ведьма если он не дай Перун, или как их языческий богов зовут, решит свои яйца к другой бабе подкатить.

От этой картины даже очко сжалось, и мошонка подобралась.

Пиздец ему, очевидно, придёт. Причём не сразу.

— О чём думаешь, Ванечка? О нехорошем думаешь. Не надо. Думай обо мне. Я вся твоя.

— Я думаю, Дашенька, думаю…

— Думай активнее, я еще не кончила.

Думать Ивану было уже нечем. Вся думалка вниз утекла. Он и не помнил, когда ему было вот так сладко и остро. Горячо. Даром, что в бане, куда они пока так и не попали.

Ничего, попадём еще, ухмылялся про себя Царёв, попадём и не раз. И прикидывал как бы остаться тут подольше, чтобы и в баньку сходить, и окрошечки еще с самогончиком навернуть. Да и просто поговорить с красивой ведьмой, что называется «за жизнь».

Но сначала эту звезду деревенскую надо было удовлетворить.

Не кончила, говорит? Что ж! Сейчас взорвётся, да еще с фейерверком.

Золотым дождиком на него прольётся.

Ваня вытащил член, сам удивился тому, как неожиданно раздался его орган. Он же уже раз спустил, а болтяра как камень, только вены дико вздулись. Хорош! Иван сам собой залюбовался. И глянул в затуманенные глаза Дарьюшки. Почему-то называть ведьму хотелось именно так. Пусть слащаво, зато красиво.

— Ты куда? — Протяжно застонала милфа, но Царёв только усмехнулся, направляя головку к нужной точке.

Провёл раз, другой, постучал, а потом стал активно натирать складки сверху, от клитора до входа, при этом стараясь максимально развести ноги женщины.

— Ва… Ваня… Иван, я…

— Давай, давай, моя хорошая, ну? Давай!

Он знал, что этот приём действует хорошо, и так можно заставить сквиртить даже ту женщину, которая никогда раньше ничего подобного не испытывала.

Чувствовал — вот оно, на подходе, еще немного, и…

Дарья никогда ничего подобного не ощущала. Это было просто какое-то сумасшествие. Ну да, любила секс, ну да, в порно всякое видела. Но там это казалось чем-то искусственным что ли? Как нереальные потоки спермы, которые, оказывается, делали то ли из рисовой муки, то ли из какого-то крахмала. То, что фонтаном било у некоторых звёздочек из причинного места выглядело так же мало реалистично.

С подругами Даша сквирт обсуждала. Да, как и оргазмы, естественно. Многим женщинам вообще свойственно обсуждать эти вещи. Это только так они говорят, мол, слишком интимно, нельзя это выносить на всеобщее обсуждение, а как ни коснись — вполне себе можно. И силу, и частоту, и размеры мужские, и все остальное.

И если кончать девицы из Дашиной компании годам к сорока научились все, то сквиртующая была только одна.

Скромная Наденька, которая разошлась с мужем, приличным московским инженером и вышла за автослесаря из Туапсе, горячего южного мужичка, невысокого роста, настолько волосатого, что про него говорили — мама его не родила, а связала. И вот этот-то автослесарь Надю как женщину раскрыл. Научил всем премудростям.

Даша помнила, как завидовала подружке, хвастающейся мультиоргазамами и тем, что заливает всю постель, приходится одноразовые пеленки закупать.

Везёт же!

А у Даши был один её унылый Владик, который в итоге повёлся на молодое тело.

Сейчас, кайфуя от размера Иванушки и от его таланта Дарья понимала, что имеет шанс получить то самое. Нужно только расслабиться, отдаться полностью в умелые руки мужчины и кайфануть.

А уж потом будет баня, веник, и сеанс психотерапии. Потом. После.

Ноги сами собой раскрывались сильнее, всё внутри напряглось, мышцы сжались, и Дарья выдала то, чего от себя не ожидала. С диким воплем выплеснула горячую струю, чувствуя, как всё тело её словно взлетает ввысь, распадаясь на мириады осколков звезд.

Матерь божья, как же это волшебно!

Грешно ли?

Даша не думала.

Разве может быть грех таким сладким? Нет, знала она, еще как может, вот только сейчас-то чего бы им не согрешить? И собственно, почему грешить-то?

Оба свободные. Никому ничего не должны? Да?

Дарья свой штамп и свидетельство получила. А Иванушка, она надеялась, не вздумал за это время снова поджениться.

— Красивая моя, охренеть какая…

Ваня наклонился, оставив свой горячий агрегат снаружи, целовал её виски, щеки, лоб, шею, добрался до губ.