Хлопнула дверью и уехала. Благо дочь уже взрослая, восемнадцать исполнилось, школу окончила, в институт поступила, живет в квартире с подругой, а может и с другом, о контрацепции знает, всем довольна, матери, то есть ей, Дарье, пишет каждый день.

А бывший муж, что ж, объелся груш. Что с ним, где он, с кем? Дарья не знала, и — честно! — ей было фиолетово.

Ладно, не стоило так долго заставлять ждать столичного гостя на дорогой машине. Он же как Курочка Ряба, принесет золотое яичко, да?

— Хозяева! Да твою ж мать, есть кто дома?

— А ты еще громче ори, я вообще не выйду. И будешь ты потом чирьи на заднице в столице втридорога лечить, и без толку. Потому что на ведьму орать нельзя. И обижать тоже нельзя. Или тебе об этом никто не сказал, а?

Дарья вышла из курятника, солнце било в глаза, она не сразу увидела дорогого гостя. Приставила ладошку к бровям, закрываясь от ярких лучей. Сфокусировала взгляд.

Твою ж мать…

— Добрый день.

— Добрый? Сомневаюсь…

Принесла нелегкая!

Это была первая мысль, которую подумала Дарья.

Нет, на самом деле вторая. Первая была — ну какой же роскошный мужик!

Да, Иван Царёв был красавец мужчина. Даром, что дурак.

Высокого роста, широкоплечий, статный смуглый брюнет с правильными чертами лица, чуть крупным, слегка изломанным носом и чувственными губами.

Мачо. Ну и чмо, конечно. Потому что трахал всё, что движется и не движется.

Они с женой пришли к Дарье примерно год назад. Сначала жена пришла. Плакала. Муж изменяет. Дарья предложила совместные сеансы. Когда Иван вошел в кабинет, Даша чуть слюной не подавилась.

Мужчина ее мечты. Точно. Именно такого она хотела всегда.

Представляла даже в мечтах, что он примчится на белом коне или черном «мерине», как схватит, прижмет, молча юбку задерет, сорвет трусики и…

Да, Дарья грешила чтением сентиментальной прозы. Ей не хватало этого в жизни. С ее Владиком вроде бы всё было хорошо, в сексе ее всё устраивало. Когда секс был. И оргазмы она получала. Осознавая, что это не заслуга Владика, а заслуга ее воображения. Это она рисовала себе картины эротического характера, прокручивала внутри киношки, похлеще порно, и героем обязательно был вот такой вот…

Иван-царевич.

Жена у Ванечки, к слову, была очень даже ничего себе. Подтянутая блондинка, грудастая, вроде даже натуральная или нет? В общем, всем хороша, если бы не дура.

То, что Царёва — дура, Дарья тоже поняла быстро.

А вот Иван был на самом деле не то чтобы совсем дурак.

Один вопрос возникал, почему такие вот «не дураки» Иваны сходятся с такими дурами? Ее еще и звали Снежана! И вроде имя приятное и простое, но посмотришь на нее — и сразу всё ясно.

А Иван — ходок. Любитель острых ощущений.

Интересно, с чем он к деревенской колдунье пришел, ходок?

Царёв явно не ожидал увидеть именно такую ведьму.

И так же явно не узнал в деревенской бабенке элитного столичного психотерапевта.

На тех приемах Дарья была в стильных нарядах, в очках, с элегантной прической и неизменно алой помадой.

Сейчас она была в простом широком платье — бохо, не совсем крестьянском, конечно, но стилизованном, волосы закрывал завязанный, как у Солохи, над лбом платок, очков не наблюдалось, косметики тоже.

Даша знала, что выглядит она эффектно, и вполне на ведьму тянет, но не знала, что при этом в ее наряде присутствует еще некая эротическая изюминка, которая заставляет мужиков смотреть на нее раскрыв рот. Мужики и сами не особенно отдавали себе в этом отчет, не понимали, почему при виде вот этой конкретно бабенки у них в паху тяжелеет и слюна готова вытечь из приоткрытого рта.

— Вы… Ведьма?

Вопрос, конечно, интересный, усмехнулась Дарья, покачала головой, махнув рукой в сторону дома, приглашая, ответила:

— Ведьма, милок, ведьма…

Царёв в такой тупой ситуации был впервые.

И впервые во всей своей достаточно приличной взрослой жизни он растерялся.

Едрить колотить, он, Иван Царёв, столичный бизнесмен, отельер и ресторатор, долларовый миллионер, притащился в эту Тмутаракань, смешно сказать, к ведьме!

А самое паскудное было в том, что повод приехать сюда у Ивана был. Очень веский повод.

У него, как бы сказать помягче… Не стоял. Да уж. Тут не смягчишь, как говорится, и так всё… Мягко.

Реально, у него почти перестал работать член. Ну, что значит, почти? Утренний стояк был еще какой. Подрочить в душе? Милое дело, это он, слава высшим силам, пока мог.

Но с бабами…

С женщинами. С девушками.

Никак! Вот словно его нарочно подменяли!

Только что был член — резвунчик, который голову вздымал по первому взгляду на женскую фигурку, грудочки, попочки, ножечки, но стоило этой фигурке оказаться в непосредственной близости — увядал, как нарцисс без полива.