Посмотрела, а потом глаза прищурила, пальцем поманила.

— Тут я тебе не помощница. Но живёт отсюда далече к столице поближе моя коллега, это еёйный профиль.

— Коллега?

— Ведьма! Ведьма, говорю. Коллега, да. Ты поезжай к ней, она тебя враз вылечит.

Иванушка и поехал.

Да так вылечился, что ровно через год у него и у Дарьюшки появился свой, персональный Змей Горыныч.

Вот так! Долго ли сказка сказывается, да недолго дело делается.

Дело своё Дарья Орлова знала прекрасно. Приголубила добра молодца. Накормила, напоила, да в баньке попарила. В лучших традициях настоящей бабы Яги.

Правда, в сказках не написано, что там потом Яга с царевичем делает. В печь отправляет, или на печь.

Варвара-то знала — лукавят сказочники. Ну какая уважающая себя ведьма мужика в печь засунет? Внутри печки ему делать нечего. А вот лечь на печи вместе с ведьмой, да проверить как её чресла работают — это всегда пожалуйста. Ни один царевич от услуг милфы не отказывался!

Так и решила баба Яга большую проблему Ивана Царевича. Объяснила популярно, что она совсем не против и в баньке попариться, и на сеновале покувыркаться.

А то, что после сеновала дети бывают — это уже совсем другая история.

* * *

Дарья отправила тётке сообщение, сладко потянулась, закидывая ногу на крутое бедро своего царевича.

Он еще не знал, какой сюрприз она ему приготовила. И как ей помогли его родственники. Жена брата Ивана и её невестка. Забрали Горынычей в аквапарк на полдня. Впереди было несколько часов свободы и отдыха, которые Дарья мечтала провести наедине с любимым. И даже знала как.

Опустила руку, оглаживая крупный член мужа. Он тут же встрепенулся, быстро встал по стойке смирно. Да уж, и как это тётка тогда смогла его заколдовать? Дарья за годы жизни с Иванушкой не раз и не два втайне надеялась, что хоть на пару-тройку дней достоинство Ивана снова завянет. Даст ей передышку, пусть небольшую. Да, да, бывали дни, когда ведьма чувствовала себя настолько «заё…», что не то, что секса, лишнего телодвижения делать не хотелось. Но это было редко.

Орлова секс любила. А уж секс с любимым Царёвым…

— Дашунь, не издевайся, а? Сейчас же дети прибегут. А я потом весь день буду с гудящей шишкой.

— Т-ш-ш… Иди ко мне, мой сладкий, не бойся, у меня для тебя подарочек.

— Ну, Даш… правда, не глумись.

Она не глумилась, наклонилась ниже, облизала губы, а потом и горячую алого цвета головку.

— Да-а-ша…

— М-м-м…

Говорить ей уже не хотелось, сначала она вылижет его член, отсосёт по-быстрому, выдоит до капли, а потом сядет сверху, вбирая его в себя до самой мошонки, сожмёт, каждую венку чувствуя и поскачет вперед, к светлому, яркому оргазму.

— Даша… чёрт, да… еще… сука, как же хорошо… блин, как же… Горыныч, в соседней комнате?

— Горыныч в аквапарке, вернётся через три часа. Расслабься, Иванушка!

Расслабиться? Нет уж, это было точно не про него.

Он резко подорвался, подал таз вперед, заполняя горячий рот Дарьи до упора.

— Да, чёрт, давай, глубже… еще!

— М-м-м… — ответить Дарья могла только мысленно. Она и брала глубже.

Обхватывала член ладонями, страстно причмокивала, то всасывая, то заглатывая до упора, до горла.

Хорошо! Как же ей было хорошо!

И Ивану тоже. Только вот не хотелось заканчивать только на минете. Поэтому Царевич, отстранил свою благоверную, резко повернул, поставив на четвереньки, встал над ней, провёл руками по складкам собирая такую знакомую пахучую и тягучую влагу, распределил по узенькому колечку.

— Ваня… туда?

Он только ухмыльнулся, зная, что жена не видит, но всё понимает и чувствует. Этот секс они оба любили. Более чувственный, острый, горячий.

Головка сначала упёрлась в сжатую дырочку, размазала влагу, толкнулась.

— Ну, расслабься, Дашута, давай. Впусти нас.

Ведьма рвано выдохнула, губу закусила, почувствовала, как закипает внизу живота. Сняла напряжение с мышц, раскрылась. Головка шла туго, но оба знали, что потом будет проще. Еще немного дала ему места, открылась. Член вошёл полностью, до яиц и Иванушка зашипел от удовольствия.

— Да, сука, хорошо, так, Даша… теперь двигайся, со мной, давай, родная, пусти меня, позволь, дай себя.

Она давала. Всхлипывая, подмахивая, чувствуя, как голова кружится от напряжения, слабости и блаженства.

Чёрт, как же было кайфово!

Оба знали, что долго не продержатся. Десять, от силы пятнадцать медленных, размеренных фрикций, потом Иван резко увеличит темп, не заботясь о том причиняет ли Даше боль, въедет в её глубины на всех парах и со стоном кончит, орошая внутренности вязким семенем.

— Да, Даша, ведьма, черт, да!

Они кончили одновременно, с криками, всхлипами, даже матами — так было сочнее, ярче.