– Клео, я ведь могу подумать, что вы не прочь сводить меня в бордель, чтобы полюбоваться тем, как я избегаю…

– …хватаний за неприличные места, – смеюсь я, – и склонений ко всякому.

Санаду с деловым видом кивает. А я снова смеюсь, машу рукой:

– Ладно, ладно, уговорили: я сохраню вашу честь и незахватанность за неприличные места в обмен на дополнительный выходной.

Порывисто вздыхает Дарион, а Санаду хлопает в ладоши:

– Отлично! И хотя я не против пижамной вечеринки, нам лучше переодеться.

В следующий миг я взвизгиваю от того, что он подхватывает меня на руки. Прижатая к его груди, я под бешеный грохот сердца вдыхаю аромат кофе и можжевельника, и по спине разбегаются щекотные мурашки, пробуждают внутри что-то тёплое, сладкое.

– З-зачем?.. – сипло выдыхаю я и на миг сбиваюсь, заглянув в тёмные глаза Санаду. Облизываю пересохшие губы. – Так-то я и сама дойти могу.

– Со мной будет быстрее, – волнующе низким голосом поясняет Санаду и направляется на выход довольно неторопливо.

Моё сердце всё ещё бешено стучит: в крови бурлят остатки адреналина, усиленные тем, как Санаду внезапно схватил меня на руки.

– Быстрее будет телепортироваться, – замечаю я.

– Телепортация дело тонкое, не стоит ей злоупотреблять, – выдаёт Санаду заявление, которому частенько противоречит действием, но ладно.

Это ладно, но он ещё вместо запасной лестницы выбирает центральную, а к ней приходится идти через холл.

– Это длинный путь, а мы торопимся, – напоминаю я.

– Зато этот путь красивее, – Санаду несёт меня легко и непринуждённо.

Я даже по сторонам оглядываюсь, чтобы оценить красоты, благо здесь освещение достаточное. Но, как я уже однажды отмечала, к дворцовой роскоши я привыкла слишком быстро, так что вау-эффекта нет: ну дом и дом.

Зато тёплые руки Санаду этот самый вау-эффект очень даже оказывают. И сам он весь такой тёплый, сильный, несокрушимый… Всё же когда мужчина легко несёт тебя на руках – это впечатляет. До тех самых мурашек. И в целом…

Смотрю на выглядывающие в прорезь сорочки ключицы и думаю, насколько они тёплые. И насколько жёсткие на ощупь должны быть

мышцы шеи.

Впрочем… Я провожу пальцем по ключице – тёплая. И по напряжённой мышце шеи пальцами, а потом и почти ладонью – до мочки уха.

– Что вы делаете? – сипло спрашивает Санаду.

Лишь теперь понимаю, что он стоит перед дверью в мою комнату.

– А вы везде тёплый? – шепчу я и усиленно смотрю на его скулу, чтобы не попасть в омут чёрных глаз.

– А вы везде температуру проверите? – мягко уточняет Санаду.

– Мне достаточно устного сообщения.

– А если я точно не знаю? Обдумываю.

– Правда, не знаете? – переспрашиваю недоверчиво. – Вы что, раньше ни для кого так не грелись?

Едва уловимое напряжение пробегает по мышцам Санаду. Он практически сразу справляется с этой невольной физиологической реакцией и ставит меня на пол.

Зря я напомнила о Маре. Наверняка для неё он так же становился тёплым, пока её не обратил. А может, и после этого… Меня внутренне передёргивает.

Впрочем, ни интонацией, ни видом Санаду не показывает, что я задела его за больное:

– Думаю, нам надо поторопиться, пока мой дорогой гость не начал громить ещё что-нибудь.

– Надо было предложить ему в лесу рядом с Академией подождать.

– О, боюсь, тогда Академия могла остаться без леса. – Санаду прижимает ладонь к груди и патетично заявляет: – Я не могу пойти на такую жертву.

– Тогда нам придётся поторопиться, чтобы не жертвовать вашими интерьерами, – улыбаюсь я и, толкнув дверь, отступаю в свою комнату. Санаду кивает, но с места не двигается. Впрочем, при его возможностях ускорения он и за секунду соберётся. А вот мне надо поторопиться. Только у меня сердце до сих пор стучит слишком быстро, и кожа будто ещё ощущает тепло Санаду, и пальцы, которыми

я скользила по его шее – они тоже словно помнят это прикосновение, и при мысли об этом снова разбегаются мурашки, зарождают в теле лёгкий жар.

Приложив ладонь к груди, ощущая частое биение сердца, я глубоко вдыхаю.

Так ведь и влюбиться можно.

Мотнув головой, направляюсь в небольшую гардеробную. Но даже её скромные размеры не способны смягчить впечатление очевидной (я бы даже сказала – вопиющей) нехватки у меня одежды.

Придётся на попойку, ой, то есть, на культурное ночное мероприятие, идти в образе скромной гимназистки, а не эффектной красавицы.

С этой унылой мыслью я стягиваю с плечиков синее платье.

***

Нервничать. Предстоящая ночь с Клео, пусть и в компании Дариона для его поддержки, заставляет Санаду нервничать.

Перебирать одежду в поисках наиболее эффектного образа. Спешить.

И снова волноваться.

Он вообще как-то вдруг понимает, что надо было самому пригласить Клео посидеть вместе без свидетелей.

Где-нибудь в уютной обстановке.

Подальше от Нарнбурна и присмотра Мары.