– О, как раз он только «за», – вместо него отвечает Санаду и, дёрнув головой, поддерживает меня за талию. – Дарион, давай без ломаний, а? Да, тебе плохо, но это пройдёт. Всё когда-нибудь проходит, поверь моему богатому опыту, у меня бывали времена похуже. А ты вообще должен был понимать…

Сложив руки на груди, Дарион раздувает ноздри и дёргается развернуться, но Санаду ударяет себя по лбу и качает головой, ухом задевая мою грудь.

– Прости за морализаторство, – Санаду хлопает его по массивному запястью. – Тебе не просто плохо, тебе хреново до невозможности, сердце вырвали, и кажется, что это никогда не кончится. Давай напьёмся. Это, конечно, не поможет, но как анестезия вполне сойдёт. А Клео, если что, нас домой дотащит.

Я с превеликим сомнением оглядываю Дариона, отвечающего мне тем же.

– Господин Санаду, – изображаю негодование я. – Может, вашу почти субтильную тушку я дотяну, но вот Дариона…

– Какая-какая у меня тушка? – притворно возмущается Санаду и руку свободную сгибает в известном жесте бодибилдеров. – Да ты посмотри на мои мышцы! Какой я субтильный?

– Поэтому только почти, – назидательно поясняю я. – И вообще, всё познаётся в сравнении.

– И сравнение со мной, – басит Дарион более расслабленно, – точно не в твою пользу!

– Но я всё равно сильнее, – хмыкает Санаду.

И, видимо, чтобы доказать этот неоспоримый факт, ловко разворачивается и снова подхватывает меня на руки.

– Вот если бы вы Дариона так подняли… – тяну лукаво, не забывая обхватить Санаду за шею, снова наслаждаясь его теплом.

– Чур, не надо меня так поднимать! – машет ручищами Дарион, да так резво, что от его случайного удара хрустят перила.

На втором этаже интерьер разбавляется стрельчатыми окнами с цветными витражами.

И здесь полно аппетитных таких официанток в белых передничках и впечатляющих декольте.

Дамочки сразу впиваются взглядом в Санаду, хотя он ниже шкафоподобного Дариона и с девушкой – то есть мной – на руках.

Любезные до приторности, официантки, беззастенчиво улыбаясь Санаду и даже Дариону, отводят нас в отдельную кабинку, где вместо нарочито грубоватой мебели стоят вполне изящные диваны и кресла. Но совершенно не аутентичные!

И мне здесь уже не нравится.

Санаду очень аккуратно устраивает меня на кресле возле стола:

– Клео, вам удобно? Не дует?

– Спасибо, всё хорошо, – я указываю на кресло рядом с собой. – Присаживайтесь.

И Санаду присаживается рядом, оставив Дариону единственный расположенный у стола диванчик, скрипнувший под весом медведеоборотня.

Я кладу ладонь на предплечье Санаду и улыбаюсь:

– Закажите на свой вкус. Я вам доверяю.

В глазах Санаду появляются весёлые искорки, он прикусывает нижнюю губу в сдержанной улыбке:

– Конечно, закажу. Для вас – что угодно, – он подхватывает мою руку и целует тыльную сторону ладони. – Можете на меня положиться.

Дарион, наблюдающий за нами из-за раскрытого меню с деревянной обложкой, очень тяжко вздыхает.

Заказ он с Санаду делает сразу: кабан, перепёлки, вино креплёное и драконье, игристое для меня, морс, овощи, хлеба, сыры и соленья, фрукты со взбитыми сливками – тоже мне, и сорбет из лесных ягод.

Посиделки у мужчин во всех мирах, похоже, примерно одинаковые.

Но это застолье отличается от прошлого в «Закуси». И не только составом.

Впрочем, состав наш довольно скоро и неожиданно пополняется…

Глава 6

Откинувшись на спинку кресла, я как раз задумчиво разглядываю просторный диванчик в углу нашего отдельного кабинета, и в мыслях непроизвольно складывается «теория заговора»: хорошенькие и чрезмерно приветливые официантки, в комнатке посадочные места у стола диван и кресла, но зачем-то дополнительная горизонтальная поверхность предоставлена… Нет ли тут связи? И вдруг дверь открывается, но вместо хорошенькой официантки в проёме стоит Эдмунд – слуга Санаду.

Весь в чёрном, чопорный, словно классический английский дворецкий, с папкой под мышкой, Эдмунд ну никак не вписывается в местный интерьер.

– Так, стоп! – сразу вскидывает руку Санаду. – Это мы не заказывали!

Всё же до английского дворецкого Эдмунду далеко: у него от этого заявления дёргается щека. И глаз. И вообще у него такой вид, словно он хочет как минимум огреть Санаду папкой по макушке.

Но Эдмунд быстро справляется с эмоциями и холодно сообщает:

– Я по делу.

– Да я уже понял, – тяжко вздыхает Санаду.

– Вы присоединяйтесь, – указываю на последнее свободное кресло по левую сторону от меня – у красивого витражного окна, вся прелесть которого не может сейчас раскрыться из-за сумрака за ним. – Место ещё есть.

Санаду бросает на меня укоризненный взгляд.

– Я на службе не пью, – вздёргивает подбородок Эдмунд. – Господин, я крайне рад, что вы решили к нам заглянуть…

Дарион фыркает, Санаду со вздохом потирает лоб.