– Угу, так все алкоголики говорят, - она сочувственно смотрит на меня. - Ладно, вставай. Завтракать будем.

– А можно мне сначала в ванную? - робко спрашиваю.

– Иди. В моих «хоромах» сложно заблудиться. Сейчас полотенце тебе принесу, - Ася исчезает в спальне. Через минуту выходит оттуда и кладёт на диван большое банное полотенце.

Ванная комната у пряничной феи настолько крохотная, что в ней вряд ли поместятся два человека. На полочках стоит пара пузырьков с ароматическими маслами, флакончик с гелем для душа и шампунем. Одинокая зубная щётка сиротливо болтается в стаканчике.

Отмечаю, что у Аси всё в одном экземпляре. Ясно, она ни с кем не живёт, иначе бы не оставила меня в своей квартире на ночь. Но я привык, что у женщин в ванной собрана целая батарея косметики. Десять видов масочек, пиллингов, кремов и прочей хрени. А здесь прямо спартанский аскетизм.

При виде своего отражения в зеркале не удерживаюсь от фразы: «Ну и морда у тебя, Новиков!» Умываюсь холодной водой и полощу рот с зубной пастой, после чего захожу на кухню. Здесь меня неожиданно встречает лавандово-кремовая палитра цветов. Неожиданно, потому что зал и ванная у Аси выполнены в жемчужно-бирюзовых тонах.

Собака с аппетитом уплетает свой завтрак. Отрывается от миски на секунду, чтобы бросить на меня подозрительный взгляд из-под кустистых бровей. Я бы тоже на его месте не доверял, хрен знает кому.

– Ешь, ешь! Не отниму я у тебя ничего, - успокаиваю барбоса. – Как его, кстати, зовут? А то неудобно получается, он мне диван уступил, а я даже имени своего благодетеля не знаю, - произношу с лёгким смехом.

– Данте, - отвечает Ася, перекрикивая жужжание соковыжималки.

– Алигьери, - добавляю я. Откуда-то из глубин мозга автоматически всплыла эта итальянская фамилия.

– Разбираешься в зарубежной литературе? – девушка ставит передо мной стакан со свежевыжатым апельсиновым соком. Однако у него странный зеленоватый оттенок.

– Нет, не разбираюсь, - отрицательно качаю головой. – Что это? – киваю на стакан с напитком.

– Апельсиновый сок с сельдереем. Извини, но рассола у меня нет, - лукаво улыбается Ася.

– С сельдереем? – уточняю с подозрением, потому что сочетание овоща и фрукта кажется странным.

– Угу. Это вкусно и полезно. Попробуй.

Делаю небольшой глоток. Сок оказывается, на удивление, приятным на вкус.

– Ну как? – интересуется Ася.

– Вкусно, - разом допиваю стакан. После вчерашнего реально горят жабры.

– Чай или кофе? – спрашивает хозяйка дома, хлопоча у разделочного стола. На кухне пахнет жарящейся яичницей. Я практически захлёбываюсь слюной от этого божественного аромата.

– Кофе.

Ася подаёт мне омлет с помидорами, сыром и зеленью, подрумяненный хлеб, а сама возвращается к плите.

– А ты не будешь завтракать? – без ложного стеснения приступаю к еде.

– У меня по утрам нет особого аппетита, - бросает девушка через плечо.

Улавливаю аромат блинчиков и начинаю думать, что попал в рай. Ну, в тот, где женщины готовят для мужчин. Малознакомых мужчин.

Данте встаёт на задние лапы, выпрашивая лакомство у хозяйки. Она отрывает кусочек от тоненького блинчика, дует на него, чтобы остудить, обмакивает в сметану и отдаёт собаке. Похоже, барбос живёт лучше, чем я.

Мало-помалу в голове всплывают события вчерашнего вечера. Я, правда, планировал заехать за Асей в семь. Но около пяти позвонил Хартманн, владелец немецкой фирмы, с которой моя компания последние полгода вела переговоры. В общем и целом, сделка была уже у нас в кармане. После Нового года я собирался лететь во Франкфурт на подписание контракта.

Но вчера немец внезапно сообщил, что разрывает предварительные договорённости и отказывается от дальнейшего сотрудничества из-за моей испорченной репутации. Якобы он не может рисковать и участвовать в бизнес-проекте с человеком, у которого проблемы с законом.

Сказать, что я охренел, не сказать ничего. Во-первых, у меня нет проблем с законом. А во-вторых, слить в унитаз сделку на несколько миллионов евро за две недели до подписания договора – с таким я ещё не сталкивался.

Понадобилось всего пятнадцать минут, чтобы выяснить: что, чёрт возьми, происходит? Итог был не просто удручающий, а эпически ахтунговый. Хартманну стало известно о том, что на мою «невесту» завели уголовное дело. По мнению педантичного немца, непрезентабельная тень позора ложилась и на меня. Что-либо объяснять Хартманну было бесполезно. Он, как и многие крупные европейские бизнесмены, очень болезненно относится к любому чиху в сторону репутации своих деловых партнёров.

Донёс немцу о всей говнокаше, которую заварила Ирина, естественно, Шубин. Он спал и видел, как бы «отжать» у моей компании этот офигенно выгодный контракт.