Взору предстал роскошный резервуар для купания, выполненный в виде бело-золотой чаши. В нём с легкостью могли бы поместиться пятеро рослых мужчин. И в иных условиях я, несомненно, могла бы выразить восторг, если бы не существовало одно маленькое, но крайне существенное обстоятельство, портящее всякое впечатление.

Дело в том, что это была совершенно чужая ванная комната, и я понятия не имела, каким образом в ней очутилась.

Рядом раздался крик.

Истошный, пронзительный и громкий.

Усердствовала, определенно, женщина. А, судя по амплитуде звуковой волны, она тренировала голос где-то в подозрительной близости от меня.

Ожесточенно потерев пальцами глаза, я внимательно посмотрела перед собой.

В открытых дверях комнаты стояла девушка, одетая в костюм средневековой горничной. Она только с карнавала? К счастью, ее необычный наряд не содержал в себе штрихов эротического подтекста.

Обхватив щеки ладонями, неизвестная глядела на меня в упор и… визжала.

Делала она это с большим чувством, весьма проникновенно, должна признать.

И я неожиданно не нашла ничего лучше, как завизжать в ответ.

В конце концов, это я оказалась не пойми где, и это на меня таращится неординарная особа, злостно пытаясь оглушить.

Дружно закаляя связки, мы вопили с ней какое-то время вполне синхронно, пока она не закричала непонятное:

— Бари Ония, хвала владыкам, родилась! — и спешно убежала.

Если я подозревала у себя зрительные галлюцинации, то сейчас к ним прибавились еще и слуховые. Замечательно. Искупалась на славу.

Встав на ноги, растерянно осмотрелась и тут же ужаснулась.

Странная жижа, несмывающейся замазкой покрывала не только руки, но и все тело. Плотным слоем лежала на лице.

Зачерпнув горсть воды, я начала усиленно тереть ладонями рот, а затем перешла к области вокруг глаз, но тщетные попытки не венчались успехом. Становилось чуть ли не хуже. Только вот я не намеревалась сдаваться и упорно, снова и снова, пыталась смыть с себя непонятный клей-момент.

Желания вновь погружаться в воду после недавнего отказа мышц не возникало. Поэтому бесполезные манипуляции я проделывала исключительно в положении стоя.

Возможно ли, что я немного поехала своей чудесной головой?

Вроде бы да…

Но если так, то почему подсознание рисует меня обернутой в эту противную глину?

Я точно никогда не мечтала и не фантазировала о подобном спа-окутаю- навсегда-эффекте.

Во время очередной неудачной попытки смыть хотя бы с какой-нибудь части тела фундаментально устойчивую к воде замазку, в дверь ворвались уже две странно одетые дамы.

Моим галлюцинациям, видимо, было мало действующих лиц. И они великодушно решили увеличить количество персонажей.

Первой оказалась та, что недавно визжала со мной на пару, а второй — женщина постарше. И вроде бы с более устойчивой психикой, так как ни кричать, ни хвататься в истерике за лицо при виде меня она не спешила. Только ее глаза удивленно и максимально широко распахнулись.

Она ошеломленно произнесла:

— Айорин Фарнифси, приветсую. — и учтиво поклонилась.

Поспешила я, видимо, с выводами о ее ментальном здоровье.

Тут, очевидно, каждый первый поехавший, только каждый по своему личному усмотрению и под определенным градусом брата-неадеквата.

— Ония, видите, я вам не врала. Кристалл засиял, и я сразу побежала в купальню, чтобы проверить. – бойко отрапортовала молодая, а затем, последовав примеру старшей, посчитала необходимым удивить меня поклоном.

Сначала, значит, вопила, а теперь вон оно как…

Надо срочно щипать себя и просыпаться.

Срочно.

— Следует немедленно сообщить его сиятельству…

— В том нет необходимости. Он уже здесь. — из коридора послышался уверенный мужской голос и через секунду в комнату вошел его обладатель.

Высокий, статный, широкоплечий. Длинные светлые волосы были рассыпаны по плечам. Неестественно синие глаза приковывали взгляд, словно два застывших куска льда, за которыми пряталось пламя. И мне на миг показалось, будто у него вертикальные зрачки. Завораживающие, не человеческие…

— Ты… — остановившись в паре шагов от меня, глухо вымолвил он.

Я застыла, не в силах шелохнуться. На тело и разум накинули петлю морока. Здравый смысл отошел в сторонку.

Острые скулы так и манили к ним прикоснуться, а четко очерченный подбородок говорил о решительном характере.

Его красота сбивала с ног, а выражение лица беззастенчиво транслировало миру уверенность и несокрушимое бесстрашие.

Сразу видно, кто здесь главный.