Выглянувшее сквозь прореху в тонких облаках солнце светило незваным пришельцам прямо в глаза. Поэтому, глядя в сторону дома, им приходилось щуриться, а один, кроме этого, ещё и приставил ладонь козырьком к глазам.

Недавняя невольница в свою очередь имела прекрасную возможность рассмотреть их грубые, изрезанные морщинами лица с редкими, клочковатыми бородёнками.

- Пойдём посмотрим, - зловеще усмехнулся мужчина с головой, обвязанной грязным, рваным платком, делавшим его похожим на зловредную ведьму из детского ужастика, вытаскивая из-за подвязанной вместо пояса верёвки короткую дубинку с металлическим набалдашником. - Кто ун гоенгехан вещи хунокчота?

"Упс! - испуганно пискнула Ия, прижимаясь к стене. - Это, наверное, те, кто обчистил тот богатый дом и взял фарфоровую посуду. Теперь хотят остатки унести. Вон у них и корзины для хабара".

Прислушиваясь к приближающемуся скрипу снега под ногами незваных гостей, бывшая рабыня торопливо связала углы накидки. Кто бы это не был, просто так бросать хорошие вещи она не собиралась.

Хорошо ещё, что мужчины отправились по их следам в обход дома. Когда они завернули за угол, девушка выглянула на веранду. Дверь в комнату открывалась внутрь и как раз со стороны переднего двора. Так, что недавняя невольница имела возможность, не высовываясь, наблюдать за тем, что происходит позади дома.

Видимо, жрица тоже услышала голоса новых визитёров, потому что встретила их у двери кладовой.

- Вот они! - вскричал один из пришельцев.

- Сним? - недоверчиво пробормотал второй и тут же выпалил. - Женщина!

- Что вы здесь делаете? - Сабуро сурово свела брови к переносице, но по голосу своей спутницы Ия поняла, что та сильно испугалась.

- Тикара милка ты? - криво усмехнулся мужчина с палкой-посохом, и его развязный тон очень не понравился бывшей рабыне. Она окончательно передумала выходить на веранду, продолжив наблюдение через приоткрытую дверь.

- Дайсин свой каллерг рот! - дрогнувшим голосом крикнула жрица. - Знаешь ли ты, кто перед тобой, грязный монгинин?

- Даун друга! - хохотнул незваный гость с дубинкой за поясом.

- Я Амадо Сабуро - служительница богини милосердия Голи из святилища Уйдик хан синионг и сестра начальника округа Буксао-но-Хайдаро! - отчеканила женщина, гордо вскинув подбородок.

- А чем докажешь... госпожа? - быстро переглянувшись с приятелем, спросил обладатель суковатого посоха. - Вдруг ты одежду с мёртвой служительницы сняла?

- Да как ты горишь но тоёти? - голос собеседницы звенел от благородного негодования, за которым легко угадывался страх. - Не веришь женщине из рода гау?

Сдёрнув с головы тряпку, она продемонстрировала голову, покрытую короткими чёрными волосиками.

Сомневавшийся визитёр, озадаченно крякнув, вновь посмотрел на своего приятеля.

- Так вас вроде бы двое было, госпожа? - поинтересовался тот у застывшей с гордым видом жрицы.

- Он в дом ушёл, - тут же подсказал ему спутник, указав на цепочку ведущих к веранде следов.

- Кто с вами госпожа? - кивнув, спросил первый мужчина.

- Это... - Сабуро явно растерялась, очевидно, не собираясь сообщать собеседникам об истинном происхождении бывшей рабыни. - Это госпожа Оно Кэтсо - супруга господина Кэтсо сенгма ганчхвалгдан из Хайдаро!

"Ну, теперь я хотя бы знаю, как она будет меня называть", - нервно хихикнула путешественница между мирами.

- Тоже женщина! - лицо мужика с дубинкой расплылось в неприятной ухмылке.

Обернувшись к дому, он громко позвал:

- Эй, госпожа Кэтсо, где вы там? Почему прячетесь? Выходите!

- Не бойтесь! - поддержал его приятель, не отводя тяжёлого взгляда от побледневшего лица жрицы. - Мы ничего плохого не сделаем. Вам даже понравится. Правда, Талбон?

- Ага! - хохотнул тот и, видимо, не в силах сдерживаться, почесал себе между ног.

- Бухангдаш! - голос жрицы сорвался на визг, но, даже пятясь в амбар, она всё ещё пыталась угрожать своему потенциальному насильнику. - Да я тебя джеромо именем богини!

- Я после петсоры выжил даун, дура! - рявкнул тот, перекрывая верещание женщины и делая шаг к ней. - Что мне твоя богиня? Где она была, когда я родителей, брата, жену с детьми хоронил? Думаешь, после такого я какой-то там Голи испугаюсь? Да плевал я на твою дженаджаю и твою богиню. Я такое видел, что мне уже ничего не страшно. Из всей деревни только пятеро осталось, и все мужчины.

Он гнусно осклабился, положив ладонь на заменявшую пояс верёвку.

- Ты, главное, сама не суммай соу и подруге своей скажи, чтобы не имейство. Тогда, может, и поживёте ещё. Неизвестно, когда Сын Неба своих чанг га с дорог уберёт. А нам с вами веселее будет...

Не дослушав собеседника, Сабуро с пронзительным визгом бросилась в амбар. Глумливо хохоча, потенциальный насильник устремился за ней.

Пока он ораторствовал, его приятель почти добрался до дома.

"Вот же ж!" - охнула Ия, чувствуя, как бешено колотящееся сердце ухнуло куда-то в ноги.