Однако высокопоставленный чиновник заговорил не с ним, а со своим подчинённым:

- Где это было?

- На полке в комнате писцов, господин Цунадоро! - с трудом подавив довольную улыбку, бодро отрапортовал тот.

- Так ваши подчинённые, господин Сабуро, не только читают книги государственных преступников, - сокрушённо вздохнул цензор. - Но и переписывают их крамольные воззвания?

- Какие воззвания, господин Цунадоро? - ничего не понимая, ошарашенно пробормотал начальник уезда.

- Вот эти, господин Сабуро! - высокопоставленный чиновник махнул у него перед глазами густо исписанным листком. - Клеветническое письмо изменника Кайтсуо Дзако, дерзнувшего обратиться к самому Сыну неба! Откуда оно в вашей канцелярии?

Кто-то из писцов громко охнул. Послышался испуганный ропот.

- Молчать! - прикрикнул один из солдат, а другой угрожающе направил на них копьё.

Не дождавшись ответа от своего обалдевшего собеседника, цензор приказал подчинённому:

- Сверьте почерки. Надо узнать: кто именно занимался этим преступным деянием?

- Слушаюсь, господин Цунадоро, - коротко поклонился тот и почти бегом поспешил в канцелярию.

А Бано Сабуро почувствовал, как вновь начинает покрываться противным, холодным потом.

- Я-то надеялся, что кто-то из ваших людей просто по глупости интересовался вредными книжонками, - высокопоставленный чиновник скорбно покачал головой, увенчанной шапочкой учёного из чёрного шёлка. - А тут у вас целое гнездо смутьянов.

- Поверьте, господин Цунадоро, - с удивлением и ужасом осознав, что у него мелко дрожат колени, собеседник с трудом проталкивал слова сквозь перехваченное спазмом горло. - Я не имею ко всему этому никакого отношения!

- Вы начальник уезда, господин Сабуро! - голос грозного гостя лязгнул металлом. - А значит, отвечаете за всё, что происходит в уезде! Тем более у вас под боком, в вашей канцелярии!

- Я виноват, господин Цунадоро, - обречённо пробормотал шокированный страшной находкой дворянин. - Умоляю вас наказать меня за небрежение своими обязанностями!

- Вашу участь решит сам Сын неба! - резко оборвал его покаянную речь цензор и, отвернувшись, принялся разглядывать враз притихших писцов.

Громко взвыв, Бано Сабуро опустился на колени и заплакал, закрыв лицо руками. Его трезвый, практичный ум закалённого в многочисленных бюрократических баталиях государственного служащего просто отказывался понимать происходящее.

До сегодняшнего дня он пребывал в абсолютной уверенности, что никто из его подчинённых не интересуется политикой. Взятки, мелкие вымогательства, использование служебного положения в личных целях. Обо всём этом начальник уезда прекрасно знал, но принимал как должное, лишь следя, чтобы писцы и городские стражники особо не наглели.

Однако ему и голову не могло прийти, что в его заштатной канцелярии вдруг заведутся смутьяны! Какие там "Размышления о Трёхкнижии"! Он-то считал, что уездные чиновники давно не читают ничего, кроме "историй о ветре и чувствах", да и то редко, предпочитая проводить свободное время в приятной компании за чарочкой вина.

И вдруг в архиве обнаруживается такая мудрёная книга! Кто же мог её туда притащить? Помнится, господин Окэдо рассказывал, что на государственном экзамене писал сочинение по "Трёхкнижию"? И в молодости он, говорят, любил "чистые беседы" о всякой всячине, не имеющей отношения к реальной жизни. Только это было так давно...

А главное, какой недоумок взялся переписывать то мерзкое воззвание?! Он разве не понял, что Кайтсуо Дзако и его сторонники, находясь в безопасности в дали от эпидемии, уговаривали Сына неба не возводить "стену мечей"?!

Но здесь, в землях, где с ужасом ждали прихода петсоры, все надеялись только на императорскую армию, вставшую на пути заразы, и неустанно благодарили государя за заботу.

Заливаясь совершенно искренними слезами, начальник уезда мысленно перебирал подчинённых, гадая: кто мог оказаться настолько подлым, глупым и неблагодарным?

Сао Цутуо? Он родом с побережья и потерял там всех своих родственников. Сам господин Окэдо? Он вроде собирался выдать дочь за наследника господина Арото. И пусть за ним числится лишь половина деревни, но всё-таки рыцарь, землевладелец. Только там тоже все умерли от петсоры, и теперь старший писец никак не может отыскать подходящего зятя.

На открытой веранде вновь появились двое уже знакомых молодых чиновников в фиолетовых халатах.

- Господин Цунадоро, - синхронно поклонились они, и тот, что помоложе, продолжил: - Мы проверили почерки служащих канцелярии, но похожий на тот, коим написано подстрекательское письмо, не нашли.

- То есть никто из них его не переписывал? - недоверчиво переспросил цензор.

- Скорее всего злоумышленник просто принёс письмо на службу? - предположил проверяющий постарше. - Или изменил почерк?

"Хвала Вечному небу!" - мысленно возблагодарил судьбу Бано Сабуро, и из глаз его вновь потекли слёзы, но на этот раз радости и надежды.