Тело вновь забилось в приступе кашля. Подавшись вперёд, Ия, переведя дух, вытерла мокрые губы ладонью, с ужасом заметив на ладони ярко-алые капельки.

С похоронным звуком вдребезги разбилась последняя, таившаяся на самом дне души робкая надежда на то, что это всего лишь очень сильный бронхит. Нет, теперь окончательно ясно, что она каким-то образом умудрилась подхватить ту самую смертоносную заразу, которая уничтожила население двух деревень, мимо которых ей пришлось пройти вместе с караваном работорговца и наверняка погубила ещё много народа, если уж местные властители ввели такой жестокий карантин. Теперь осталось уповать только на волшебную силу лекарств из индустриального мира Ии Платины.

Выскочив из дверей избушки, жрица почти бегом спустилась к ручью и быстро вернулась, держа в руках знакомую миску из высушенной кожуры какого-то овоща.

Девушка невольно сглотнула, ощутив боль в горле, но уже совершенно не обращая внимания на подобные мелочи. Раскалённая, высушенная до хруста Сахара в её внутренностях настойчиво и жадно требовала воды.

Ни первый, ни второй глоток она даже не почувствовала и только на третьем поняла, что действительно пьёт.

Осушив миску, бывшая рабыня повалилась на бок, но не упала, успев опереться рукой о землю. Женщина помогла ей подняться. Опять обрушилась дурнота. Дико затошнило. Ия наклонилась, и вода с шумом вырвалась наружу, щедро украсив мокрым пятнами балахон жрицы.

Однако на какой-то миг стало легче. Вытерев губы рукавом, недавняя невольница шагнула к избушке. Спутница крепко взяла её за локоть, и вдвоём они кое-как добрались до двери.

Сабуро попыталась провести девушку к подиуму с явным намерением помочь ей лечь, но та, решительно отстранив женщину, шагнула к сундуку.

Жрица что-то проговорила умоляющим тоном, но девушка упрямо мотнула головой, зашипев сквозь зубы от рванувшей затылок боли.

Поджав губы, спутница с трудом сняла с ларя тяжёлую корзину и помогла поднять массивную крышку.

Бившего из распахнутой двери света хватало, чтобы разглядеть сумку с лекарствами. Грудь раскололо приступом кашля. Не сумев удержаться на ногах, бывшая рабыня опустилась на колени, выхаркав прямо на земляной пол розовую мокроту.

Спутница на миг растерялась, глядя то на неё, то на вход.

- Нет! - прохрипела Ия, опасаясь, как бы та не закрыла дверь, оставив её без света.

Удивлённо вскинув брови, женщина помогла ей подняться и подвела к возвышению.

"Укол, - лихорадочно думала невезучая путешественница между мирами, с треском расстёгивая молнию. - Мне надо сделать укол. Хотя бы один".

Платине казалось, что она буквально физически ощущает, как сотни тысяч, миллионы маленьких, зубастых тварей грызут её изнутри, и дорог не просто каждый час, а каждая минута, приближающая победное торжество микроскопических убийц.

Прекрасно осознавая бесценность каждого пузырька, девушка бережно извлекла из коробки флакон с белым порошком.

Закусив губы до крови, чтобы справиться с дурнотой, достала новокаин.

Внезапно она ощутила странное спокойствие. Голова прояснилась, движения стали чёткими и уверенными. Не заботясь о чистоте рук и рабочего места, привычно чиркнула по тонкому стеклу найденной в коробке пилкой и, легко сломав шейку, поставила ампулу на возвышение.

Теперь нужен шприц. Затрещал пластик, освобождая от плёнки стерильный медицинский инструмент.

За спиной тихонько ойкнула жрица, но недавняя невольница пропустила это восклицание мимо ушей. Сейчас все её помыслы и желания сосредоточились на этих столь чуждых данному миру предметах.

"Пять грамм, - мысленно бормотала она, с трудом протыкая резиновую пробку. - Теперь потрясти. Чего же растворяется-то так медленно?!"

Ия знала, что для инъекции необходимо взять новую иглу, что место укола надо протереть спиртовой салфеткой, целый пакет которых тоже лежал в сумке.

Вот только сил на это у неё уже точно не хватит. Ещё несколько секунд, и дурнота вновь накроет сознание душным, тягучим покрывалом. А жрица, несмотря на всю её доброту, просто не знает, что делать?

Времени не оставалось. Торопливо выдернув шприц и зажав его в кулаке, девушка развернулась к свету. Глубоко выдохнув, она с криком вонзила иглу себе в бедро, изо всех сил нажимая на поршень.

Уши резанул короткий, но очень громкий женский визг. Мир стремительно сжимался. Последним, что увидела бывшая рабыня, перед тем как он сжался в точку, стало бледное, как мел, лицо Амадо Сабуро с вытаращенными глазами, вскинутыми бровями, избороздившими лоб неприятными морщинами и широко раскрытым ртом.

Она ещё у реки заподозрила, что странная спутница заболела. А в лесу, видя её лихорадочно блестевшие глаза, неестественно расширенные ноздри красивого прямого носа и заметив белый налёт на языке, окончательно поняла, что у девушки петсора.