Там, где они ещё оставались соединёнными вместе, имелась странная штучка, отдалённо напоминавшая половинку ореха с хвостиком.

Вспомнив движение своей спутницы, монахиня, не долго думая, воспроизвела его в обратном порядке и едва не взвизгнула от восторга как маленькая девочка, когда две полоски вновь стали одной.

Всё оказалось удивительно просто, хотя и по-прежнему совершенно непонятно. Тем не менее женщина осторожно довела этот металлический "орешек" до конца, закупорив сумку, а потом открыла её вновь, улыбаясь и качая головой.

Она смирилась со скорой смертью, но Вечное небо позволило ей перед кончиной пережить столько интереснейших событий. И пусть случившееся совсем не радовало, но всё это настолько отличалось от её прежней спокойной и размеренной жизни, что поневоле отвлекало Сабуро от мрачных мыслей. В ожидании новых сюрпризов она осторожно раздвинула края сумки.

Внутри оказались мешочки из той же прозрачной бумаги и яркие коробки. Кроме того, сверху лежали квадратные, заклеенные со всех сторон кулёчки с розово-серыми цилиндриками, длиной примерно в один цун и толщиной в его десятую часть. Все вещи, а так же рисунки на на них выглядели совершенно непривычно, Сабуро могла поклясться, что никогда не видела ничего подобного.

Убедившись, что девушка всё ещё не открыла глаза, монахиня попыталась вытащить один из прозрачных мешочков. На ощупь странная бумага, из которой он был сделан, казалась скользкой и даже как будто жирной, но совершенно не пачкала пальцы.

А внутри лежал обыкновенный рис. То есть не совсем обычный, как поняла женщина, поднеся его к глазам. Зёрна выглядели гораздо тоньше и длиннее, но всё же так походили на рис, что не оставалось никакого сомнения: это он и есть.

"За океаном тоже есть нормальная еда, - одобрительно хмыкнула Сабуро. - Возможно, те, кто там живёт, не такие уж и дикари, как можно подумать, глядя на Платино?"

Однако в коробке, где имелось заклеенное всё той же прозрачной бумагой отверстие, пересыпались угловатые зёрна с видневшимися кое-где светлыми полосками.

"Ну уж такое нормальные люди точно есть не будут, - чуть скривила губы женщина.

Возвращая коробку на место, она заметила в сумке какой-то матерчатый свёрток.

Монахиня протянула руку, но тут больная вновь закашляла.

"О Вечное небо, что же я делаю! - мысленно охнула Сабуро, торопливо опуская крышку ларя и чувствуя, как лицо пламенеет от окатившей его жгучей волны стыда. - Копаюсь в чужих вещах, словно какая-то воровка или невоспитанная простолюдинка!"

Обернувшись, она увидела, что её спутница пытается сесть. Пряча глаза, женщина помогла ей подняться и в ответ на знакомое слово протянула миску с тёплой, почти горячей водой.

После первого же глотка девушку вырвало. Но она повторила попытку и всё-таки смогла удержать жидкость в желудке.

Посмотрев на окно, больная сделала движение рукой, словно отодвигала что-то в сторону, потом, морщась от непонятливости собеседницы, повторила его ещё раз.

Заинтересовавшись, монахиня забралась на лежанку и, подобравшись к окну, вопросительно вскинула брови.

Последовал взмах руки и недовольное шипение.

Сабуро убрала тряпки, после чего покрытые коркой губы девушки растянулись в довольной улыбке.

Затем она указала на миску из сушёной тыквы и потёрла ладони между собой.

"Неужели в таком положении ей ещё хочется мыть руки?!" - удивилась женщина, зачерпнув воду из котла.

Держась руками за стену, больная подошла к двери и, толкнув её, шагнула за порог. Хотя у неё явно не хватало сил, она кое-как сполоснула руки под тоненькой струйкой тёплой воды. Нельзя сказать, что ладони стали чистыми, но их цвет сделался гораздо более близким к естественному.

Видя, что спутница готова упасть, монахиня подхватила её под локоть и подвела к лежанке, где та вновь пододвинула к себе маленькую сумку.

Морщась и щуря глаза, она долго там копалась, а вытащила два лоскутка какой-то странной кожи, кое-где покрытой белым налётом.

Присмотревшись, женщина поняла, что это перчатки. Только очень маленькие, тонкие и сшитые, казалось, без единого шва.

"Может, это шкурки, целиком снятые с лапок обезьян? - растерянно подумала Сабуро, вспомнив забавных зверьков, которых иногда водили с собой бродячие артисты. - Бедная девочка. Как же она их наденет? Да у неё же горячечный бред!"

Закашлявшись, её спутница сплюнула пугающую красноту и, отдышавшись, поднесла перчатку ко рту.

Женщина ойкнула, глядя, как та раздулась, растопырившись синими пальцами.

Когда Амадо была ещё совсем маленькой девочкой, сын слуги поймал для неё в садовом пруду лягушку. Как следует рассмотрев и даже погладив пальчиками гладкую кожу лупоглазого существа, дочка господина приказала выпустить тварюшку обратно в воду. Но гадкий мальчишка вставил лягушке в задний проход полую тростинку и надул.