Окончательно убедившись, что красивых картинок больше не будет, Сабуро встала с кафтана и, отойдя в сторону, уселась на свой камень.

Подбросив в костёр пару толстых сучьев, девушка посмотрела на усыпанное звёздами небо, не заметив никаких признаков приближающегося рассвета.

Со вкусом зевнув, она поёжилась от холода. Всё-таки поздняя осень - не лучшее время для ночёвок на природе.

- Платино! - вдруг подала голос спутница, указав рукой в сторону висевших на верёвке плащей.

Рассудив, что проведя целый день на солнышке, вещи получили дозу ультрафиолета, вполне достаточную для уничтожения всякого рода микроскопической заразы, Ия кивнула, решительно поднимаясь на ноги.

В подбитой мехом накидке стало гораздо уютнее. Бывшая рабыня даже прилегла, опираясь на локоть.

Жрица, накинув плащ поверх мужского кафтана, перебралась поближе к костру и, бросив в огонь пучок хвороста, села, подтянув колени к подбородку.

Сучья затрещали, густо разбрасывая искры. Налетевший порыв ветра зашелестел кронами деревьев, срывая последние оставшиеся листья. Девушка вдруг почувствовала огромную усталость, словно это у неё внезапно села батарейка. Веки налились свинцом, а мысли в голове начали путаться и растягиваться, будто жвачка.

После всех сегодняшних трудов и треволнений недавнюю невольницу неудержимо клонило в сон. Борясь с желанием лечь и закрыть глаза, она глянула на свою спутницу.

Переменив позу, та сидела, поджав ноги под себя и устремив взгляд куда-то поверх языков пламени.

Кажется, местная служительница культа всё ещё не могла прийти в себя после близкого знакомства с достижениями цифровых технологий чужого мира.

"Пусть заодно и за костром последит", - успела подумать девушка, проваливаясь в глубокий сон без сновидений.

Очнулась она от холода. Ярко пылавшие сучья превратились в кучу угольков, уже подёрнутых сероватым налётом пепла. Закутавшись в плащ, Сабуро спала, неуклюже привалившись боком к камню.

"Вот же ж!" - возмущённо фыркнула бывшая рабыня, поднимаясь и со страхом чувствуя, как тело вновь начинает колотить мелкая противная дрожь.

Перепугавшись, что это может оказаться симптомом вернувшейся болезни, Ия бросила на костёр охапку мелких сучьев, с нетерпением дожидаясь, когда те загорятся.

Едва хворост вспыхнул, она торопливо протянула к огню озябшие руки, с наслаждением ощущая, как их обдаёт благодатным теплом.

Завозившись, её спутница высунула лысую голову из-под накидки и растерянно огляделась по сторонам, щурясь от света восходящего солнца.

- Доброе утро, - по-русски проворчала недавняя невольница, вставая на ноги.

В избушке ещё пованивало уксусом, но от запаха уже не щипало глаза и не перехватывало дыхание.

"Сегодня уже можно будет ночевать здесь", - подумала девушка, с довольной улыбкой оборачиваясь к стоявшей в двери жрице. Та выразительно посмотрела на неё, словно ожидая от бывшей рабыни каких-то инструкций или распоряжений.

Не зная, что сказать, Ия молча спустилась в овраг, где вытащила из ручья замоченное бельё и встала в ступор, совершенно не представляя, как его стирать без мыла или стирального порошка да ещё в холодной, как лёд, воде.

- Час недоров микса, Платино-ли? - поинтересовалась проследовавшая за ней женщина.

Не понимая слов, недавняя невольница неопределённо пожала плечами, с безнадёжной тоской глядя на кучу мокрых тряпок.

Так ничего и не придумав, она с тихим вздохом взяла свою блузку и стала с ожесточением её тереть.

- Куда, Платино-ли! - вскричала жрица, хватая её за руку. - Исдоли.

Отобрав у неё рубашку, Сабуро переложила бельё на большой плоский валун и, призывно махнув ладошкой, пошла вверх по склону.

Секунду подумав, незадачливая прачка послушно пошагала за ней.

Её спутница подошла к изрядно уменьшившейся куче хвороста, перебрала ветки, но не найдя подходящей, прошла в избушку, где отыскала-таки подходящую палку.

Продемонстрировав ничего не понимавшей девушке гладкий, лишённый коры и боковых побегов сук, Сабуро вернулась к ручью, возле которого путешественница между мирами ознакомилась с особенностями местной технологии стирки.

Опустив бельё в воду, жрица с силой шлёпнула им о камень и принялась колотить по тряпкам палкой, выбивая мелкие, холодные капли.

Глянув на застывшую с открытым ртом спутницу, женщина пренебрежительно усмехнулась, заявив:

- Лава сера удоги джана, Платино-ли.

В пояснение своих слов она сделала вид, будто зачерпывает воду ведром, а потом похлопала себя по животу.

"Да, позавтракать не мешает", - понимающе кивнула недавняя невольница.

Она наполнила чайник, поставила его ближе к огню, достала из баула миску с остатками риса и задумалась.