— Имя: Анастасия, — свой род я решила ему пока что не говорить, — а тут, потому что терпеть не могу Татьяну. Она же помнит, кто я, но язык прикусила…

— О ужас! Да что ты заладила — Татьяна, Татьяна…

— Должна она мне кое-что с прошлой жизни. Вот и заладила. На дальнейшие вопросы ответов не будет. Хоть в пропасть кидай. Тем более, что я не упаду. Наверное, …

— Бесишь. И заводишь.

— Что? — в моем голосе кажется сейчас была вся гамма эмоций. От дикого возмущения до ненависти.

— Проехали. Берит явно уже с тобой знаком. Тем более, что он о тебе мне доложил и попросил в покои твои проводить. Как будто бы я нянька. Задолбал. Правитель я, а что делать мне говорит он!

Я по-прежнему стояла и молчала, обдумывая то, что он сказал. Кажется, я на верном пути, ибо в тот момент, когда я его увидела, в моей голове всплыло воспоминание о том, как мы целовались у фонтана. Интересно, в этом мире есть фонтан?

Странно, наверное, ощущать на себе недоумевающий взгляд, когда стоишь, облокотившись о стену, подняв одну ногу и скрестив руки на груди. Лично именно в такой позе я стояла, когда он повернулся. И он оценивал меня. Его внимание привлекло всё во мне — от моей фигуры, до того, что я стою в туфлях на шпильке 15 см. (они у меня остались после моего эпичного «возвращения»). Казалось, что ещё секунда и он съест меня. Или что похуже.

— А ты ничего. Красивее Татьяны. Может все Двуликие красотки? — спросил он, облокотившись о стену, мачо блин.

— Я ведьма. И спасибо за комплимент.

— Ведьма?

После это слова он подошёл ко мне в упор и начал принюхиваться, склонившись к моей шее. А потом заглянул в мои глаза и мысленно облизнулся. Но я уже знала, как действовать. На секунду мои зрачки снова стали узкие, как у кошки. Демон отпрянул от меня метра так на 2.

— Уф, глазки какие. Говоришь не двуликая? — Сайрес презрительно и недоверчиво сощурил левый глаз.

— Магия, — пожала я плечами.

Я решила закончить этот странный разговор, просто выйдя из комнаты. Но мне надо было пройти мимо него. И я не рассчитала, что он умудрится увидеть клеймо! Когда я проходила мимо, он схватил меня за руку и надавил на символ. Боль была настолько дикая, что я просто заорала на весь коридор, как будто меня пытали. Вопросительно посмотрев влажными глазами на демона, увидела в них… удивление.

— А…Аве…Авессалом?

— Что «Авессалом»?

— Анастасия Авессалом?

— Нет!

— Врёшь! Ведьма-дракониха, да ещё и с клеймом! Точно ты. Я большой знаток истории. Тем более ты похожа на её портрет, — резковато добавил он.

— Портрет?

— Ну точно блок стоит! Раз уж ты Авессалом, должна помнить, что в ведьминском замке твой портрет во всю стену. Ты не переживай, у меня тоже блок на воспоминания. Сказали, что, когда я встречу Авессалом, нутром почую, что это она. Вот и почуял. Я знал её, правда не знаю, насколько близко. Ну вот видимо у меня есть шанс вспомнить.

Эта трёхметровая шпала резким движением склонилась ко мне и поцеловала. Причём так, как никто не целовал. Хотя меня никто до этого и не целовал. Не нежно или бережно, но и не так, будто хотел покусать. Его поцелуй был страстным и жадным, дорогим для меня, как золото, с невероятным привкусом вишни. Я не знаю, как много я вспомнила из своей жизни, но вспомнила достаточно. Поцелуй длился долго. За это время я успела своего ногой обвить его ногу и зарыться в его волосы. Я вспомнила, что должна была идти с ним под венец, что я его очень любила. Правда, Татьяна… Я отказалась от свадьбы, когда увидела их, «целующимися за углом». О чём долго сожалела в последствии. Она наложила на него морок. Хотя какая разница. Всё равно больно. А потом она меня убила. А я ведь так и не успела извиниться. А сейчас у меня была слепая надежда, что он ничего не вспомнит. Что наши отношения начнутся заново, и мы сможем всё повторить, только у нас будет более счастливый финал. Но видимо мне не везёт по жизни от слова совсем…

— Анастасия, почему?

— Что почему?

— Не притворяйся, знаю, что вспомнила.

Слезы ручьём хлынули из моих глаз. Я упала на колени на холодный пол и подняла на него голову. Вот только зря…

— Теперь моя очередь уходить. Хоть бы извинилась, гордячка, хоть бы признала свою ошибку! Так же просто нельзя было…

— Мне было больно! В сотни раз больнее. Ты, с ней, с моей самой близкой подругой. — И правда, осознание, что мы дружили было чётким и ясным, записанным где-то на подкорке, — И в этой жизни это повторяется. Ты должен на ней жениться. И не надо мне говорить, что ты её не любишь. Даже если ненавидишь, женишься. Назло мне, назло себе.

Я резко встала и направилась к выходу. Шла не оглядываясь. Не было желания смотреть на то существо, которое я любила и которое в одну секунду стало для меня ненавистно.