— Не смейте…

— Не перечь, а лучше отвечай. В ней кровь первого ковена, а тот почти истреблён. У них нет таких, как она. И в ней архаичная кровь! Ей больше 1000 лет!

— Мне? — тут уже я вмешалась. — Вы мало того, что меня оскорбили, так ещё и возраст в разы преувеличили!

— Не возраст тела, возраст души, — он очень широко улыбнулся, показывая ряды клыков, — сколько же тебе лет, деточка и кто ты?

— Самозванка, — вырвалось у Эйрены, — она не может быть первого ковена!

— У тебя нос забит! Вылечишься, придёшь.

— Да как вы…

— Салемские ведьмы в своё время были большой проблемой, — ухмыльнулся вампир, — теперь же они ничего не значат. Они пустышка и возможность пропитания, подмётки на ногах у сильнейших.

— А кто же тут сильнейший, ты? Или ты? — я поочерёдно перевела взгляд с Эдгара на это чучело, — Если ты сильнейший, встань под прямые лучи солнца, покажи нам, на что способен, — вилка в руках вампира сломалась пополам, — а ты, Эдгар, давай, покажи, каков ты на самом деле!

— Настя, не надо, — подала голос Татьяна, — тебе конец будет.

— Мне? Не-а, Танюш, ну а если будет, то я позову кое-кого.

— Уже за чью-то спину прячешься? — саданул кулаком по столу вампир, — Испугалась крошка.

Тем временем Императрица Салема вжалась в стул и полностью слилась с ним, надеясь, что буря пройдёт мимо неё.

— А ты что? В стул вросла. Успокой свою шавку!

— Я не шавка, — спокойным тоном произнесла я, — а вот вы видимо ею и являетесь.

— Анастасия, прекрати.

— Сайрес, не лезь.

У военачальника тарелка упала со стола и покатилась с жутким грохотом. Наступила просто гробовая тишина.

— Кто она? Ты же никому не давал так с собой обращаться.

— Не важно кто она.

— Сайрес, отвечай!

— Что за прокурорский тон?! Прекратили все!

— Не тебе, демон, мне указывать, — вампир встал в полный рост, — когда планктон поднимает голову, это интересно, но опасно.

С этими словами он переместился за мою спину и начал обнюхивать. И я уже понимала, к чему он клонит. Он просто ищет место, где можно полоснуть, и я умру немедленно. Но я не самая простая. В одной руке у меня же был ледяной кинжал, а на другой вылезли мои дорогие коготочки.

— Пахнешь… Знакомый запах. Я правлю 695 лет и помню его. Он был очень-очень давно.

Сайрес сглотнул нервный ком.

— Отойди от неё. Пожалуйста. Не трогай.

— С чего бы тебе её защищать? — задумчиво проговорило это существо, — Истинная твоя? Тогда я ей язык укорочу…

Он резко дернул меня за плечо и развернул к себе. От неожиданности я сначала сама не поняла, что сделала. Спустя 2 минуты истошного крика Эйрены, я осознала, что случилось. Я проткнула горло вампира кинжалом и с помощью когтей «отделила» голову от шеи.

— Нам… Нам конец, они придут. Они нас убьют. Это война. Она ведьма. Нам конец, — бормотала она.

— Ты, — я развернулась к ней и продолжила, — твой народ гробят, используют, как скот! А тебе плевать, лишь бы материя не отвергнула! Не страшно в ядро-то погружаться? С годами слабеешь.

— Ты, — прошипела она, — кто ты? Как смеешь?

Она прочитала заклинание, и меня скрючило. Но это было ненадолго, одна секунда, и я, превозмогая боль, встала перед ней в полный рост. А дальше просто махнула и её припечатало к стенке. Зрачок вновь сузился, и я посмотрела на Эдгара. Татьяна замахала руками и одними губами прошептала:

— Настя, не надо! Прошу.

Сердце защемило, и я решила прислушаться к Тане. И так бы и сделала, если бы не фраза:

— Отродье Салемское! — сначала, я думала, что это мне, но Эдгар сказал это, глядя на Таньку, — Думаешь я беспомощен? Убью скотину.

После этих слов он ударил Таньку так, что она упала и заплакала. И мне стало больно, невыносимо больно.

— За что ты так со мной? За что? Что я тебе сделала?

— Молчи, дура!

Он с силой пнул Таньку в живот.

— Ненавижу… — еле слышно прошептала она.

Быстрым шагом направилась к Эдгару.

— Что тебе, тварь? Что удумала?

Он перевоплотился в огромного белого тигра, Бенгальского тигра! Шерсть переливалась в лучах заходящего солнца, приятно бликуя. Не могу не отметить, что он выглядел прекрасно.

Я подошла к Тане и помогла ей встать на ноги. Сайрес молчал и просто созерцал всё это. Такое ощущение, что он плевать хотел на всё это со своей колокольни!

«Да не плевать я хотел! Я его боюсь»

«Ты? Боишься? Ну и пошёл ты!» — выплюнула я своему благоверному.