— Я вообще ничего не слышала, вы о чём? — пробормотала Таня.

— Вы не чистый вампир? — спросила Маша, поставив брови домиком.

— С чего вы взяли? — спросил Георг сквозь зубы.

— Лишь чистокровные вампиры слышат зов Тёмной, причём именно те, которые были рождены или обращены от первого рода, ещё голос слышат некроманты, так как мы — её слуги. А вы не слышите.

— Ладно, чего она хотела? — осведомился Георг, выглядевший крайне недовольно.

— Она сказала, что нужно договориться, через относительно маленький, по её меркам, промежуток, кто-то из нас станет некромантом, и ей не надо, чтобы этот кто-то умер. А так как мы не знаем, кто это, то вероятность такая есть. Поэтому попробуем обойтись малой кровью. Пройдёмте во дворец.

— А ничего, что я тут главная? — спросила я с ноткой раздражения в голосе.

— Я лишь передаю приказ, ничего больше. Мы не в праве ослушаться Её.

— Ну раз уж сама Смерть решила, то пойдёмте, — сказала я с ноткой скепсиса в голосе.

— А откуда мне знать, что это не уловка? Не способ выманить меня на вашу территорию?

— Вполне обоснованно. Вы можете взять с собой охрану, трёх вампиров.

— Да ваши псы…

Я подошла к Маше и попросила косу. На её вопрос: «Зачем» я ответила: «Просто дай». Она долго сомневалась, но всё-таки решила удовлетворить мою просьбу. Протянув её, она сказала:

— Только без глупостей, прошу.

Я легонько кивнула головой и отошла подальше. Несмотря на то, что руки у Маши были горячие, а я-почти хладнокровная рептилия, оружие буквально обжигало своим холодом. От него пахло сыростью и гнилью. Я перехватила косу за лезвие и перерезала ею ладонь по диагонали.

— Ты что творишь? Нельзя, — проговорила Маша и попыталась забрать у меня косу, на что я просто оттолкнула её плечом.

— Я даю клятву, что пока делегация вампиров будет находиться на территории дворца, их никто пальцем не тронет. Если нам не удастся договориться, будем действовать по ситуации.

Кровь зашипела и тонкой струйкой стекла на землю, рана затянулась и покрылась коркой. Клятва принята. Моя клятва, по моим условиям.

— Ну, ладно. Лера, Вадим, Корн — за мной, — скомандовал он.

Дверь открылась намного быстрее, чем до этого. Мы вошли в просторный зал…

Я не описывала до этого дворец и считаю это большим упущением. Величественный и таинственный, готический стиль стал ярким символом европейской архитектуры Средневековья. Он соединил в себе суровость камня, лёгкость стекла и яркость витражных красок. Но самое интересное, что этот стиль архитектуры изначально создали здесь. Серые стены каменного замка уходили на 10 метров в высоту в коридорах и до 20 метров в залах, образуя стрельчатый свод. Каждый угол свода опирался на пучки колонн, покрытых золотом. Это было почти в каждом зале.

Мы прошли несколько коридоров и залов, прежде чем добрались до зала Славы, где стояли гигантские мраморные исполины, статуя каждой Императрицы находилась здесь, и статуи эти делали при их жизни. Постамент каждой украшали по требованию самой Императрицы так, как она желала. Изредка рядом со статуями висели портреты мужчин, мужей наших правительниц. Да, иногда ведьмы находят тех, с кем чувствуют себя женщиной, желанной и любимой. И не всегда это истинные пары, даже в большинстве своём наоборот. Мы ведьмы, очень избирательны: нам нравятся мускулистые мужчины, такие, чтобы каждая мечтала его получить. Те, которые заходят в зал и все женские взгляды обращены на твоего партнёра. Холодны ловеласы, покорившие не одну женскую крепость, знающие себе цену. Всегда идеальны, умны и сногсшибательны. По крайней мере для меня это так. Мысленно усмехнувшись своим же мыслям, пошла дальше. По легенде, было 5 ведьм, которые нашли свои истинные пары, но отказались быть с ними. Такова наша участь: мечтаем об одном, а получаем совсем другое, полный антоним. Есть 3 ведьмы, которые вышли за истинных. Статуи этих ведьм отличались тем, что они были парные: она и он… Я вспомнила Сайреса и его уверения в истинности нашей пары. Грустная улыбка исказила моё лицо. Хотя, что это меняет? Он ведь всё равно любит меня… «А может и нет» — возразило что-то внутри. Это что-то постоянно сеяло внутри меня зерно сомнения, приводя всё более логичные факты. Сердце, при мысли о нём, больше не стучало чаще, ладошки не потели и настроение не улучшалось. Я не могла сказать, что именно я чувствовала к нему теперь. Небыло в моей душе больше той любви. И была ли это любовь?

Любовь — когда готов на что угодно ради любимого человека, а всё остальное — похоть…