- Volo meminisse quae hic sunt, memento semper et ubique, et qui audivit illud quoque recordabor, - прошептала я и сожгла письмо, - нам пора.

Я подошла к импровизированному стенду и взяла оттуда косы. Они моментально вспыхнули красным и пропали из моей руки. По моему желанию они появлялись и пропадали.

- Бери автоматы, - сказала я Элис, - как я знаю, патроны к ним не нужны. По твоему желанию они будут появляться, исчезать и модернизироваться в пределах огнестрельного оружия.

- Хорошо, - недоуменно посмотрела она на меня, кивнула и взяла оружие, - и что теперь?

- Теперь закрываем дверь и уходим по-английски, - хмыкнула я.

«Уходи по-английски, уходи как будто

Это наше последнее доброе утро!» - вспомнились слова из одноимённой песни. И ведь так к моменту подходит!

Проходя обратно по коридору мы уже не боялись. Переход между гранями смазался, тем более, что я всё это время была в своих собственных мыслях, пытаясь понять всё увиденное и прочитанное. Значит, я в опасности.

Мои размышления прервали тени за окном, которые я заметила, когда спокойно поднималась на площадку. Солнце уже давно встало, поэтому мы торопились. Тень мелькнула сначала раз, потом два. Я думала, что мне показалось, но, когда она мелькнула в третий раз, я поняла, что нас искали. И судя по тому, кто искал – с самыми недружелюбными намерениями.

- Стой, - тихо сказала я Элис, - мы не одни.

Элис кивнула, материализовала автоматы, я-косу и мы вместе вышли на площадку. Сначала всё было относительно тихо: шумели только капли дождя. Я прислушалась. Кап-кап-кап… Общую картину тишины нарушили две капли, одна из которых упала на брезент, а вторая на металл. Эти звуки донеслись справа. Я осторожно выступила из-за угла и отразила молниеносный удар. Ищейка отскочил и зашипел.

Они повылазили на площадку – около двадцати ищеек, вооружённых до зубов. Я слегка присвистнула три раза. И если со стороны это выглядело как удивление, то на деле я просто звала своих псов.

- Это кто? – спросила Элис.

- Это? Ищейки, бездушные тела, созданные для убийств, - ответила я, - они никогда и ничего не говорят. А служат они Двуликим.

Одна секунда, но мне хватило для того, чтобы увидеть тёмно-коричневые пятна, мелькнувшие за ищейками. Адские создания беззвучно ходили за существами, ожидая сигнала.

- Приготовься, - прошептала я, - фас!

Восемь псов схватили восемь ищеек, а мы стали биться. Гул выстрелов и лязг железа слился в единый шум, оружие буквально делало всё за нас.

Как только не осталось ни одного живого врага, я убрала косу. Оглядев себя, ужаснулась – я вся была в крови. Капли, стекающие по одежде, красились в алый, ужасая. Я развернулась и посмотрела на Элис, которая стояла прямо передо мной, подняв руки вверх и с ужасом смотрела на пса, трущегося о неё.

- Помоги, - пискнула она.

Я засмеялась в голос.

- Он ничего тебе не сделает, он тебя хозяйкой выбрал. Видимо, ты ему подходишь.

Он ткнула в него пальцем, а я кивнула.

- Хорошо, и что теперь делать? – спросила она.

- Погладь его и дай ему кличку, - развела я руками, - теперь будешь его кормить и следить за ним.

- Но я не хотела собаку, - возразила Элис, а пёс заскулил. Она машинально потрепала его между ушами, цыкнула и сказала, - будешь Роном. Рон.

Пёс радостно подпрыгнул, и мы отправились в Салем.

Комната встретила меня тишиной и уютом. Элис ушла к себе, а я залезла в ванную. Вещи, сложенные гурьбой в одну кучу, скоро постирают, а вот мне надо отмыться. Тело было чистым, его защитила одежда, а вот волосы, едва коснувшись воды, окрасили её в красный. На мне были тонны крови, которые пугали. Я реально понимала, что никогда не смогу убивать. Просто потому, что мне жаль. Ни утро этого дня, ни день не отличались ничем особенным, кроме того, что я стала слышать сердцебиение проходящих мимо людей, что меня пугало. Я боялась в один прекрасный день оказаться чудовищем-кровопийцей, убивающим всех без разбора.

А вот очередной масляный ужин закончился очень плохо. Сайрес подошёл ко мне почти сразу, приглашая потанцевать. Я долго отказывалась, стараясь понять зачем ему это. Произошло нечто странное: он что-то тихо прошептал мне на ушко, и моя личность отключилась. Я послушно выполняла всё, что он скажет — пила, ела, танцевала… А ночные события почти исчезли из памяти.

Встав утром, я не обнаружила никого. Для чего, как, зачем, почему? Я так и не поняла. Боль, отчаяние, ещё что-то переполняло меня. А, отвращение. Хотелось сплюнуть на пол и пойти помыть рот с мылом. Спустя неделю…

— Может ты беременна? — спросила Элис, когда я снова вышла из туалета. Стоит провериться, она права, третий раз за день просто вырвало… И до сих пор тошнит.