Я закрыла глаза и опустила руки, ожидая неизбежного. Только вместо магии потекла Тьма. Это не было видно ему, но я отчетливо ощущала это всем своим существом. Магия сейчас затаилась, спряталась, значит, у меня есть шанс! Бросив быстрый взгляд за спину демона, увидела Бронгшвальд, которая открыто смеялась. Будь тогда по-твоему! Хочешь умирающую? Я закатила глаза и опустила руки вниз, безвольно их повесив. Сайрес усмехнулся, отвлекся, а мне хватило мгновения. Сорвав с его шеи защитный амулет, я положила ладони на его руку. Сначала он смеялся, думая, что магии у меня нет, но спустя секунду стал вырываться, когда холод стал сковывать его конечность. Десяти секунду и одного удара хватило, чтобы его рука разлетелась вдребезги, а он упал на пол, крича как резаный младенец. Посмотрев на Бронгшвальд, я одними губами прошептала: «Ты ничего не получишь!». Силы стали меня покидать, и я упала на пол, закашлявшись кровью. Оставалось последнее.

Мягко проведя по полу, я послала магические импульсы. Мышку и Барби я отправила таким образом в дальнее крыло академии, Элис — в назначенное нами место. Магия прекратила слушаться меня и мне пришлось отдохнуть. Только отдохнуть… Веки слипались сами собой и даже мысленные подзатыльники не были способны привести меня в чувство. Картинка все тщательнее отпечатывалась в моей памяти. Кричащая Бронгшвальд, орущий Сайрес и Татьяна, все ещё успокаивающая свою истинную пару. Холодок, пробежавший по спине, "дал пинка", завтавиви шевелиться. Собрав всю свою волю в кулак, я создала портал туда-не-знаю-куда и провалилась в него.

Я все падала, раз за разом ударяясь о птиц, кричащих на все лады. Вот я ударилась о что-то более твердое, нежели очередная пташка, о что-то кожаное. Небыло сил даже повернуть голову и посмотреть, куда я лечу и обо что бьюсь. Не было ни боли, ни тоски, ничего. Апатия снова накрыла с головой, позволяя умереть безболезненно.

Холодный воздух радовал душу, истосковавшуюся по отрицательным температурам. Так и летя с закрытыми глазами вниз, я улыбнулась. С трудом распахнув глаза, я обнаружила что падаю с огромной высоты. Надо мной парил дракон удивительного зеленого цвета. Вскоре замелькали редкие деревья, а потом их ветки стали больно хлестать меня. Апатия спасала, иначе я бы уже умерла от разрыва сердца.

Я не сразу поняла, что произошло. Вода хлынула в легкие, уши заложило, а глаза непроизвольно закрылись. Я тонула, пока не почувствовала крепкие объятия. Меня вытащили из воды и кинули на землю. А потом темнота и холод…

Я шла по гладкому коридору Тьмы. Впереди меня было ещё около сотни душ, за мной — никого. Воспоминания, стираемые Богиней, резко всплыли в памяти. Сколько раз я уже была тут? Одно накладывалось на другое, перемешивая реальность. Вскоре Тьма рассеялась, и мы вышли в огромное помещение, где на черном троне сидела женщина в черном плаще. Невидимая сила заставила встать меня на колени, хотя никто кроме меня этого не сделал.

— Вот и произошло то, чего я так долго ждала, — послышался приветливый голос, — добро пожаловать, помощница!

— Или слуга, — усмехнулась я, — а разве не два месяца?

— На плечо посмотри, — произнесла она, а я бросила туда мимолетный взгляд. Тату в виде горящего черепа размером с десятирублевую монету образовалось на месте той шишки, что была. Меня мягко взяли за подбородок, заставив посмотреть под балахон. У Смерти не было лица, или это лишь игра моего воображения, но я ничего не видела под капюшоном кроме ярко- зеленых глаз, — не бойся, я не причиню тебе вреда. Ты не Мария, которая хотела занять мое место и за это поплатилась красотой и магией. Тебе туда, — она махнула головой на один из трех порталов, находившихся тут. Голубой, цвет вечности, говорил о моей скором перерождении, красный — это Чистилище, а серый — Загробный Мир, откуда не возвращаются, в котором находится моя мама.

Аккуратно встав с серых мраморных плит, я направилась туда, даже не оглядываясь. Я боялась, что потеряю воспоминания. И нет, не о жизнях, а о нем, забуду, кто он. И стоило только подумать, как мягкая белая рука коснулась виска. Смерть снова заставила забыть… Почему снова? А я и не помню. Помню только ощущения спокойствия и безграничного счастья…

3 декабря. Утро. Разговор.

— Элис, понимаешь, тут вот в чем проблема, — начала я, а подруга лишь кивнула, — я скоро умру, это неизбежно. Они найдут меня, и меньше всего мне бы хотелось, чтобы ты стала игрушкой в их руках.

— Я? Игрушкой? — хохотнула она, не до конца веря.