Чем-то Баки, судя по рассказу Нормана, оказался похож на свежеобретённого фамильяра, потому что напоминал зверя непонятного рода (был “страшненьким, пучеглазым, мелким и лохматым”, по словам призрака), мог говорить, пусть его словарный запас был пока невелик, быстро учился, а также обладал собственным характером и примитивным, но интеллектом.

Имя “Баки” призрак дал твари из “изнанки” сам, потому что так звали когда-то его фамильяра, который, разумеется, погиб вместе с мужчиной пару сотен лет назад, лишившись своего двуногого спутника. В общем, появление неведомого зверя что-то всколыхнуло в воспоминаниях призрака, и он буквально взял его под свою опеку.

Подслушав наш с госпожой Тод разговор, школьный дух сразу понял, что мы ведем речь о его тайном приятеле. Призрак испугался, что своим ритуалом мы просто запечатаем для Баки вход в нашу реальность, не дав им с другом даже попрощаться, и решил сознаться во всем, пока не поздно.

Норман не знал, что зверь тяготеет к блестящим безделушкам, свободно перемещается через зеркала по всей школе и ворует. Он просто не связывал в своем призрачном разуме кражи с появлением Баки, тем более мы сами узнали про зеркала только сегодня утром, до этого лишь гадая о том, что могло объединять все случаи мелкого воровства, кроме самого воришки.

В общем, наше со Стеллой любопытство и желание познакомиться с зеркальной тварью, путь к поискам которой теперь оказался проще и легче, чем мы думали, просто зашкаливали.

Мы, само собой, злились на Нормана за молчание. Госпожа Тод жестко отругала призрака и грозилась в назидание ограничить его передвижения лишь парой комнат в поместье. Но в итоге разговор закончился тем, что дух пообещал показать нам своего таинственного приятеля, взяв с нас честное слово постараться для начала поговорить с существом мирно.

По словам Нормана, сущность из “изнанки” была безвредна и даже порой дружелюбна, и ее присутствие в этой грани бытия никакой опасности школе не сулило. Призрак даже заикнулся о том, что подобная тварь могла бы как-то пригодиться нам “в хозяйстве”.

А то, что его зеркальный приятель ворует по мелочи…

Ну, кто не без греха, в конце-то концов!

— Дарию лучше, — сообщила я господину Неро. — Наставник Шушур пообещал, что последствия болезни удастся убрать за ближайшие пару дней. Нужно только дождаться, пока источник сына восстановится полностью. К сожалению, наши тела очень уязвимы к любой, даже безобидной болячке, когда резерв используется, не успевая наполняться естественным путем, пусть даже не из-за усиленной магической работы, а из-за наложенного по незнанию заклинания. Даже сложно представить, как с подобной проблемой справляетесь вы… — я прикусила язык, слишком поздно осознав, что невольно затронула для Алекса Неро очень болезненную тему.

— Поэтому я и тренируюсь при любой удобной возможности. Силовые нагрузки благотворно влияют на реабилитацию одаренных после выгорания, да и на скорость наполнения источника в целом. Вашим детям будет полезно усилить физическую нагрузку и записаться ко мне на факультатив, дабы поумерить свой пыл и направить такое количество энергии в полезное русло. А еще — укрепить тело, чтобы избежать повторения произошедшего с господином Дарием опасного случая в будущем. И нет, госпожа директор, — оборвал меня мужчина, когда я уже открыла рот, чтобы извиниться за то, что задела не очень приятную для него тему. — Вы меня нисколько не обидели своим высказыванием, даже не думайте. Я уже привык к тому, что магически покалечен, и стараюсь относиться к своей проблеме философски, не впадая в излишнее уныние. Я ведь жив, даже относительно здоров, пусть и не могу больше использовать магию на прежнем уровне. А это, я считаю, самое главное.

Мне любопытно было бы узнать, что же именно случилось с Алексом Неро, приведя его к необратимому магическому выгоранию. В его личном деле и всей дополнительной информации, полученной мной об этом мужчине из разных источников, эти данные были скрыты, явно намекая на некую военную секретность. Но я посчитала такой вопрос слишком личным, а свой интерес — излишним. Тем более, полагаю, господин Неро давал магическую клятву о неразглашении.

— Понимаю, — кивнула я. — И искренне рада, что вы нашли в себе силы жить дальше, даже несмотря на то, что менять привычное окружение, учиться использовать магию заново на более низком уровне и перебираться на другой край королевства наверняка было непросто.

Многие одаренные, подвергаясь выгоранию и лишаясь своего привычного уровня дара или всей магической силы целиком, часто теряют смысл жизни и угасают буквально за несколько лет. Потеря магии или какой-то ее части не смертельна, но почти всегда фатальна и немыслимо тяжела в моральном плане, особенно для подобных Алексу магов-разрушителей с боевой направленностью дара.

Именно поэтому история господина Неро заслуживает уважения. Таких, как он, фактически единицы, что говорит о несгибаемости его натуры, стойкости и твердом внутреннем стержне.