В десять лет родители отдали меня на верховую езду. Типа реабилитации… Лошади были моими единственными друзьями. Особенно Ворон. Он как Молния, только наоборот. Черный. Теперь кажется, я любил его сильнее матери. Конечно, одного меня к лошадям не подпускали, но однажды, нелепая случайность, и я оказался в конюшне один. Я уже многое умел, и решил покататься. Сам. Пока никто не видит. И даже сел в седло и вышел на манеж, но, видимо, сделал что-то не так, и Ворон начал вставать на дыбы. В итоге он меня скинул, я плохо помню, но следом раздался выстрел, и он упал замертво. Если бы я не потащился на тот проклятый манеж один, ничего бы не произошло. Я его убил, и понял это только здесь, а «там» прожил еще пятнадцать лет обвиняя в убийстве лучшего друга весь мир. Я устроился сюда, в конюшню, и заметил очень интересный момент. Когда я пьян, я постоянно вижу его живым. То в Марке, то в Лизе. Даже в Молнии. Мне понравилось. Дышалось как-то легче, наверное, я просто врал сам себе. Оправдывался, видел его во всех и радовался, что этот груз хоть не надолго, но спадает с моих плеч.

Паль повис на заборе и спокойно улыбался, глядя на бредущих в конюшню лошадей. Не удивительно, что он вспомнил об этом, только когда его попаданческий рай закончился.

— Ты не прав, Паль. Ты не виноват. Пусть ты не мог этого понять тогда, но должен понимать сейчас. Ты не знал, что творишь, поэтому и не мог осознать. Здесь нет твоей вины. Виноваты люди, которые за тобой не досмотрели.

— Я тоже об этом подумал, когда бросил пить, — Паль прокашлялся и обернулся на меня. — И я все же считаю, что если ты почти год терпела меня вдрызг ради такой, уж прости, ерунды, значит теперь и подавно стерпишь! Ты меня использовала, я понял. Но то был другой я.

Я была рада, что он не стал на меня орать, обижаться и посылать к черту, только все равно надеялась на другой исход этой беседы. С другой стороны пить он вроде как не пьет, так если посмотреть, добрый, веселый, искренний. Я его не люблю, но нам нечего терять, можно и попытаться… Не всегда же любовь прям сразу приходит, надо же узнать человека получше.

Я отошла от забора и протянула Палю руку:

— Тогда то была другая я. Будем знакомиться заново. Я Эйя. А ты?

Я крутанулась на кровати и натянула одеяло на голову. Сейчас стошнит….

Затхлость подвала, прохлада и заставленные кучами еды койки превратили спальню в забитый под завязку холодильник.

Кто-то из девчонок встал и выкинул в коридор ведро, где в талой воде плавали устрицы.

— Это какой-то кошмар… — шепнула Зьяль, укладываясь обратно в кровать.

— Не говори. Кто же знал, что на самом деле мы не такие прожорливые…

Я перевернулась на спину и открыла глаза. Вечеринка и последовавшая за ней уборка пролетели как сон, оставив после себя только сладостное послевкусие и вопиющую радость конца. Стоит вспомнить, как Адонского вышвырнули из зала за ворот его золоченого кителя, и сразу как-то тепло на душе.

Никто из нас и подумать не мог, что от господ сразу начнут требовать беспрекословного соблюдения новых законов, но всех, кто вчера пытался заставить музыкантов играть рок-н-ролл, или требовал подать ему гамбургер и картошку фри, пинком под зад отправляли за порог замка без разбирательств.

Один герцог так нажрался, что полез к Ульшат прямо в зале, причитая что-то о стриптизе, который она должна исполнить по его велению прям здесь и сейчас, так его за волосы из зала выволок сам Его Величество Панрот, Король присоединившегося к нам Приморья. Почему-то мы думали, что он будет таким же утонченным, как Уильям, только чуть более морской, с ракушками в волосах, например. Но нашим морским красавцем оказался здоровенный мужик, который больше напоминал грома-ювелира, чем даже короля.

Остальных монархов мы уже видели, и удивления их явно прибавившие в объеме животы не вызвали. Все они по прежнему светились своей королевской легендарной красотой, и только когда Уильям вставал с ними в один ряд, казались какими-то блеклыми. Сначала мне показалось, что наш Король сдает позиции, но на самом деле, это Глава Альянса расцвел еще сильнее. Как же мы ошибались, когда на прошлом приеме почти год назад, думали, что Агельский, это верх совершенства.

Элизий не стоит на месте, он развивается подобно любому другому миру, а горизонт уже не кажется таким далеким, когда ты знаешь, что за ним находится. Вчера из речей Уильяма мы поняли, что законы, которые так внезапно обрушились на наше королевство и Альянс в целом, уже как месяц приняты в Арвергарьяне, и своим сверкающим превосходством Король Агельский демонстрировал остальным, что бывает, когда вокруг никто не смеет даже подумать о Земле.