Дают, бери! Спрашивает она еще, дура неотесанная! Я едва сдержалась, чтобы не поклониться, принося извинения за эту вопиющую грубость.

Карма обогнул кровати и направился к выходу:

— Вас, несколько я вижу, шестеро. Шесть спален и занимайте, — задумчиво сказал он, глядя на нас. — С поварами потом разберемся, передайте старшей, чтобы зашла ко мне сегодня.

— Как скажете, Господин Карматиро, — сказала Мия.

Военачальник скрылся в коридоре. Дверь ведущая в главный холл защелкнулась. Колено дрогнуло и подогнулось. Мы так и стояли вдоль стены боясь пошевелиться. Если это правда сон, то лучше мне уже ничего не приснится.

— Ударь меня, — пихнула меня локтем Зьяль.

Я пихнула ее в ответ, мы шумно выдохнули и быстро принялись за сборы, едва сдерживая счастливые вопли. Идти в новые, вылизанные нами же до блеска, спальни сразу после подвала казалось кощунством, поэтому дрова, которых Клава заготовила немало, отправились в баню на растопку.

Мы весело лупасили друг друга вениками и несколько раз порывались сходить за вином, но все же сообразили, что пять утра не лучшее время для пьянки. Все были пьяны от счастья. Я не могла поверить в происходящее, так же, как и понять, на кой черт мне теперь вообще деньги. Здесь нас кормят, одежду служебную выдают, еще и комнатой обеспечили, о чем мы даже мечтать не могли.

— А вдруг, нас оттуда выселят, как только вонь пройдет? — причитала Ульшат.

— Ой, заткнись! Наговоришь сейчас.

— Во-во! Я в подвал больше не вернусь!

— Зачем тогда он собрался поваров переселять? У них так-то не воняет. Просто наш Господин Карматиро порядочный мужик, которого заботит благополучие подчиненных!

— Его заботит благополучие вверенного ему замка, — сказала Зьяль. — Но нам-то какая разница?!

Мы старались не обращать внимания на завистливые взгляды поварих, которые спросонья до последнего не могли понять, чем мы там надышались за эту ночь. Дафья встала посреди коридора и отказывалась пропускать нас наверх, пока Зьяль с остальными, кому сегодня еще предстояло работать, не начали грозить ей расправой. В итоге с боем, но мы все же выбрались из подвала и с замотанными в простыни пожитками быстро побежали к спальням.

Всем было все равно, какая комната кому достанется, поэтому залетев в первую попавшуюся спальню я тихо прикрыла за собой дверь и замерла, ощущая себя не меньше, чем королевой.

Я прошлась рукой по шелковому покрывалу, поправила шторы, проверила воду в умывальнике. Маленькая комната служанки казалась мне апартаментами класса люкс. Только мое зеркальце в позолоченной раме в углу, только моя кровать, аж с двумя подушками, только мой шкаф. Узкое окно с мутным стеклом, которое растянулось под потолком почти на всю стену отлично справлялось с освещением, когда я начала доставать одежду в воздухе мягко закружились золотые пылинки.

Я открыла шкаф, сгрузила туда рабочее-парадное, пару своих повседневных нарядов и пару обуви, но он все равно казался полупустым. Платье, в котором я здесь появилась, раньше виделось единственной ниточкой, связывающей меня с еще не родившейся легендой, но больше я не видела в нем ничего особенного. Скорее наоборот. Драный подол, птяна от ягод, которые уже не отстирывались, мышиного цвета бывший белым воротник и ни грамма хороших воспоминаний.

Пять лет назад я возникла аккурат у городских ворот, со стороны широкой раскатанной караванами дороги и не могла поверить своему счастью. Я, — жива и здорова. У меня нет легенды, значит вряд ли была эйфория при рождении, страшно подумать, но мне просто было плевать на все, что я там оставила. Дура.

По телу опять пробежал болезненный разряд.

Я старалась об этом не думать, но временами мысли о смерти все равно просачивались. Ни для кого не секрет, что она влияет на легенду, а я до сих пор не могла понять, что именно меня убило. Аппендицит, кривые руки хирурга, неопытность реаниматолога. Воспоминания путались, последовательность их постоянно менялась. Я будто умерла раза три в тот день.

Скорая забрала меня с приступом острой боли в правом боку прямиком с работы. Мигалки, сирена, треск одежды, маска на лице, потом хлопок. Висящие отовсюду провода, кровь на руках, скальпель в животе. Опять хлопок. Белые халаты, крики, серена. Скорее всего, пока мы мчались к больнице, скорая попала в аварию. Сознание постоянно тухло и возвращалось, то я помнила белые стены операционной, то казалось, что это были коридоры моего офиса.

Плевать…

Я сняла свои старые платья с вешалок, завернула их обратно в простынку и выволокла к мусорным ящикам. Пора оставить всю эту дрянь в прошлом и наконец-то озаботиться будущим. Какая теперь к черту разница, если все наконец-то наладилось. Когда-нибудь я выйду замуж за конюха, мы построим неподалеку небольшой домик и будем жить припеваючи лет до ста пятидесяти, если повезет.